Прорабатываем диагнозы Рик Уилкис – эксперт ТЭС. Он был одним из помощников во время съемок нашей четырехдневной сессии и работал с Патрисией, чтобы избавить ее от боли и помочь жить полноценно.Первое, с чем они начали работать, – это все то, что доктора говорили ей о ее

Попробуйте это сами: Прорабатываем диагнозы Когда вы думаете о боли, которую вы, возможно, испытываете, спросите себя:Что я считаю правдой об этой боли?Что говорят доктора о том, что происходит с моим телом?Что я прочитал в интернете о том, что происходит с моим телом?Что я

СТРАШНЫЕ ВЫВОДЫ Женщины по сути дела жаждут иметь возможностьВОСХИЩАТЬСЯ СВОИМИ МУЖЧИНАМИ.И сами лишают себя такого удовольствия!МУЖЧИНЫ ПРЕДПОЧИТАЮТ ВОСХИЩАТЬСЯ СВОИМИ ЖЕНЩИНАМИ.Думаете, им это легко?Повылазили бабы вперед и крику подняли!И на что они похожи? В этих

В ленте – подряд несколько постов от друзей: онкологический диагноз у них самих или у самых близких. Эмоциональная тональность этих постов понятна: новость такая сбивает с ног.

И поскольку после того, как выяснилось, что у меня как раз этот самый диагноз, все эти ощущения свежи у меня в памяти, мне показалось важным написать несколько вещей – вдруг кому-то пригодится мой личный опыт?

Я не буду писать про необходимые медицинские действия – случаев бесчисленное количество, рецепт у каждого свой, но я хочу сказать о другом, о том, что, может быть, не каждому приходит в голову, то есть о важных правилах поведения человека, которому этот диагноз поставили, и о правилах поведения его близких.

Для человека самого: помните, самое эмоционально неприятное уже произошло, вы узнали о Вашем диагнозе. Дальше будет легче, потому что надо этим заниматься, подбирать лечение, утешать близких – это тоже большая и важная работа, им сейчас хуже, чем вам. Это вот, о близких, очень важно помнить. Они Ваша главная группа поддержки и опора, их надо беречь и экономить, иначе вам будет не на кого рассчитывать в предстоящие трудные моменты лечения. Поэтому отнеситесь к этому ресурсу трезво и храните его, не разбазаривая по пустякам – звучит слегка цинично, зато правда.

Включите чувство юмора, посмотрите на себя со стороны и осознайте, что ваша ситуация не самая худшая – в конце концов, никто не бессмертен, и онкологический диагноз – не самый худший на свете, есть масса более неприятных вещей. Если взглянуть на самого себя лысого со здоровой самоиронией, возможно, вы обнаружите, что вы типичный древний римлянин. А это дает некоторое чувство гордости:). Нет стопроцентной уверенности, что смех лечит рак, зато он дает силы жить с раком, а силы – это именно то, что вам сейчас и надо, правда?

Ни в коем случае, насколько это в ваших силах, не отключайтесь от нормальной жизни: если можете, продолжайте работать удаленно, не бросайте свои хобби и увлечения, насколько получается, вытаскивайте себя за уши на улицу, даже если нет сил после химиотерапии или облучения. Пробуйте вести свой “дневник” достижений – мне, помню, было очень важно, что я во вторник прошла два квартала, а в четверг уже четыре. Это воодушевляет и очень поддерживает. Гордитесь собой!!

Попробуйте найти того, кому можно помочь, кому хуже, чем вам. В моей палате была тетушка, которой было очень страшно, и она все время говорила об этом. Мне тоже было страшновато, но я попыталась ее отвлечь.

И в итоге обнаружила, что ого, мне-то уже не страшно! Заодно и тетеньки успокоились:))).

И наверняка, наверняка, после первого шока у вас обнаружатся свои методы борьбы с собой – а борьба с раком – это именно борьба с самим собой! Поделитесь тогда ими, хорошо? И самое, на мой взгляд, важное – не в наших силах знать наш жизненный срок, но в наших силах провести это время так, чтобы окружающие еще и позавидовали бы.

Но если вдруг Вы почувствовали, что не справляетесь эмоционально с ситуацией – не надо думать, что вы – Бэтмен. Вы имеете право и на слабость, и на слезы, и на периоды плохого настроения – просто помните о том, что вообще говоря, если перейти меру, это Ваши главные враги, и если эти гости зачастили – может быть, имеет смысл поговорить с психологом. Это часто помогает. И обязательно помните – ваше дело продержаться: время работает на нас, появляются новые методы и способы лечения, недоступные людям раньше.

А теперь два слова тем, кто рядом с заболевшим близким, и тем, кто рядом с ними.

Помните, пожалуйста, что рак в наши дни – не приговор. Вернее, это такой же приговор, как жизнь в целом, которая может быть и ужасной, и прекрасной одновременно. Возможно, что в ходе борьбы вашего близкого с болезнью вам откроются такие глубины любви и нежности, о которых вы даже и подозревать не могли. И в конечном счете, это речь о счастье, как бы кощунственно это ни прозвучало. Вам, конечно, понадобится очень много сил, терпения и выдержки, и очень много дисциплины, потому что лечение включает в себя очень строгую дисциплину, а это трудно для таких раздолбаев, как наша семья, например – но это правда необходимо.

Пожалуйста, никогда не скрывайте от взрослого человека важных деталей – из того, что вам сказал врач. Ваш пациент все равно догадается, что у вас что-то на уме, но не будет иметь возможности с вами это важное обсудить. Это невероятно вышибает почву из-под ног.

Очень важно знать, что ваш пациент сейчас максимально зависит от вас эмоционально. Это не означает того, что от вас требуется постоянная улыбка и фраза о том, что все фигня, это как раз никуда не годится – это просто значит, что не надо его оставлять одного, намного лучше обняться, поплакать вместе, а потом сказать – “ну да, сейчас плохо, но будет лучше, Бог даст!” И постараться правда так и думать.

Вам придется смириться с переменой образа жизни, и с большим количеством неудобств, и с перепадами настроения вашего пациента, – но это ведь всего лишь обстоятельства, такие же, как многие другие.

Очень важно – не замыкайтесь в рамках семьи. Пишите друзьям в соцсетях, ищите поддержки друзей и знакомых, говорите вслух о возникших потребностях. Люди обычно рады помочь, только не всегда знают, как. Помогите помогающим, они будут вам признательны. Мы с мужем никогда не справились бы с ситуацией, если бы не помощь реально от всего мира.

И заранее простите тех, кто будет писать вам – “держись” и “все будет хорошо”. Вас будут бесить две эти фразы, но странным образом, они будут вам правда создавать невидимую, но ощутимую поддержку. Слово – это не мало, это очень много. Проверено:))

Но тем не менее – друзьям родственников заболевших: если можете, пытайтесь предлагать действенную помощь, потому что ничто так не деморализует родственника пациента, как фразы – “держи хвост пистолетом и не кисни!” Он имеет право киснуть. И хвост пистолетом может не получиться. Но ему просто важно знать, что вы рядом, без излишнего позитива.

Долгой ремиссии нам всем, а по возможности – и полной победы. Нас много, а значит – уже не так страшно.

Жизнь после рака

— У вашей дочери остеогенная саркома, крайне злокачественная опухоль в бедренной кости, — врач продолжал говорить что–то, но Елена его уже не слышала. За что? Почему именно у Ангелинки? У ее доченьки? Этого просто не может быть, может, ошибка?

— Ошибка исключена. Это рак. Как же вы так все запустили?

Лена постаралась взять себя в руки. В коридоре ждала дочь, нельзя было показать ей свое отчаяние, испуг, страх. В голове пульсировала мысль: нужно что–то делать! Но что? Ведь на завтрашний день назначена операция, травматологи полагали, что у девочки перелом из–за недостатка кальция, хотели установить в ножку металлическую пластину. Но знакомый врач, чувствуя что–то более серьезное, заставил сделать предоперационную томографию. И его опасения оправдались — это была саркома…

Родители паниковали: куда теперь обращаться, что делать? Оказалось, что счет идет на часы, ведь остеогенная саркома — коварная онкологическая болячка, которая развивается стремительно. Врач, который спас Ангелину своей «подозрительностью», не дав коллегам оперировать ее (иначе девочки уже не было бы в живых), порекомендовал срочно ехать в онкологический комплекс под Санкт–Петербургом.

— Мы были как слепые котята. Не знали, с чего начать, где найти нужные для лечения бешеные деньги, какие документы оформлять. Как сказать Ангелинке, что у нее рак и в лучшем случае ей в Питере отрежут ногу, а в худшем… Мы были в панике. Решили стучаться во все двери, обратились за помощью через СМИ, открыли тему на интернет–форуме «Дизель». И сразу откликнулись сотни незнакомых людей. Мы почувствовали их поддержку. Это не описать словами, но такое ощущение, что по невидимым каналам в тело вливались новые силы. Мы с мужем собрались и начали действовать. Такое тогда пережили — врагу не пожелаешь, до сих пор не могу вспоминать без слез. Но мы собрали ребенка в дорогу за три дня! Сейчас знаю, как сделать это, и стараюсь помогать другим родителям, для которых только–только прозвучал врачебный приговор: у вашего ребенка рак. В последнее время это, к сожалению, случается все чаще, количество случаев детской онкологии неумолимо растет. Поэтому всю жизнь буду помогать таким людям — в благодарность Богу за то, что он оставил мне дочь, — этот наш разговор с Еленой состоялся совсем недавно, после того, как Ангелину свозили в Санкт–Петербург на контрольное обследование — все косточки у нее оказались чистыми, метастазов нет.
Помогли нам — поможем и мы
— Лена, вы готовы передать свой горький опыт, который окажется для кого–то очень важным. Скажите, как пережить родителям кошмарную новость о диагнозе ребенка?

— Придя домой из больницы, где впервые сообщили о страшной болезни их ребенка, люди остаются наедине со своим ужасом. Горе так давит, что наступает паралич чувств, воли, хочется обнять ребенка и не выпускать его из рук, словно это защитит его от смерти, которая стоит рядом и ждет. У нас пока нет психологов, да и вряд ли можно найти какие–то слова, которые успокоили бы родителей в такой момент. Смотришь на живого ребенка и понимаешь, что внутри он умирает, а ты не в состоянии остановить это. Ужас может победить только надежда. Надежда на то, что еще не все потеряно, что сейчас рак лечат, необходимо только быстрее начать это делать. Все время нужно держаться за спасительную мысль «еще не поздно, мы спасем ребенка» — это помогает не сойти с ума.

— И с чего нужно начинать борьбу за жизнь?

— С конкретных действий. Важно определиться с клиникой, где ребенок будет лечиться. Если целесообразно остаться в Кыргызстане, следует идти в фонд Help the children–SKD, там есть специалисты и психологи, которые все расскажут и подскажут. Эта организация основана мамой, спасшей ребенка от рака крови. Help the children– SKD сейчас стала спасательным кругом для таких, как мы.

Когда вы определились с клиникой, нужно выслать туда медицинские документы и получить предварительный счет за лечение. Это очень важный документ, без него вы не имеете права собирать средства через интернет–форумы и СМИ. Когда счет, или, как его называют, инвойс, у вас на руках, идите и стучитесь во все двери. Рассказывайте о своей беде, не бойтесь просить помощи, вокруг много добрых людей, которые понимают, что от такого никто не застрахован.

Если вы решили лечиться в России, езжайте в клинику сразу, как найдете деньги на билеты и первичное обследование. Уже на месте обратитесь к завотделением, лечащему врачу, узнайте, какие фонды помогают детским онкологическим отделениям и просите помощи у них. Нам помог фонд «АдВита», спасибо ему большое. Первые деньги на спасение Ангелинки перечислил капитан хоккейной команды «Локомотив» Иван Ткаченко. Он четыре года каждые 2–3 месяца отдавал по полмиллиона рублей на лечение детей, больных раком. Этот человек погиб в авиакатастрофе через неделю после того, как мы узнали, что он нам помог. Мы всегда будем молиться за его душу.

— Были моменты, когда вы думали: все, ничего не получится?

— Да. И не раз. Когда мы собрали Ангелину за три дня, наступила эйфория, появилась уверенность, что у нас все получится. Но тут выяснилось, что ни в одной авиакомпании нет свободных билетов сразу на пять мест. Ведь к этому времени дочь была в гипсе, передвигали мы ее только на каталке. Везти же поездом тяжелобольного ребенка не могли. Мы были в отчаянии, но сотрудники авиакомпании пошли навстречу, стали обзванивать клиентов, объяснять ситуацию, просили передвинуть сроки полета или сменить место. И вот мы в самолете. Нервы на пределе, Ангелинка слабая, и хоть нам дали справку, что она перенесет полет, все равно страшно. Прилетели в Питер, вроде бы все. Но тут нас останавливают пограничники и не пропускают Ангелинку. Говорят, что у нас не оформлена какая–то бумажка и нас депортируют следующим рейсом. Я умоляла, рыдала, говорю: хотите, на колени встану? Ну нет у нас времени назад лететь. Помогло письмо от нашего Минздрава, после нескольких часов уговоров нас все же пропустили.

— Как вас приняли в отделении? Как нужно себя вести, чтобы не было предвзятого отношения со стороны врачей, других родителей?

— Безусловно, врачи там с нами разговаривают строго, деловито, но не черство. Такая манера общения нужна для того, чтобы родители, находящиеся в постоянном стрессе, понимали свои основные задачи и выполняли их. А вообще, когда человек попадает в такую ситуацию, ему жизнь жестко дает понять, что он ничего не контролирует. Не нужно даже пытаться это делать, только силы потеряешь. Быстро учишься принимать ситуацию такой, какая она есть. Подстраиваться. В отделении все на взводе, у всех дети тяжелые, и большинство безнадежные, родители рядом с ними просто помогают облегчать муки. Мы сразу стали частью этого больничного уклада, не нами придуманного. Поэтому отношения и врачей, и пациентов, и родителей были теплыми. Все друг друга поддерживали. Помню только двоих родителей, которые были озлоблены от страха и никого к себе не подпускали. Их дети «ушли» очень быстро. Знаете, когда на небесах решают, оставить вам ребенка или нет, важна каждая мелочь, нужно полностью переосмыслить жизнь, свое отношение к миру, к Богу, нужно духовно вырасти, чтобы вам «дали взаймы» жизнь ребенка, которого хотели забрать.

— Что было самым трудным в лечении?

— Время ДО операции. Дочь кричала от боли, лекарства уже не помогали. А ей нужно было выдержать курс предоперационной химиотерапии, ведь болезнь была запущена, в легких могли быть метастазы, которые нужно было «убить». Я сидела у края кровати и держала Ангелинку за руку. Она плакала, говорила такие слова, которые разрывали сердце. Твердила: «Мама, почему ты мне так много не разрешала? Я так хотела собаку, ты не позволила, хотела велосипед, а ты не купила». Тогда, как в тумане, ответила: обязательно куплю, только поправляйся. А она расплакалась: ты что, зачем мне теперь велосипед?

Отныне мое «нет» звучит только в крайних случаях, когда что–то действительно нельзя разрешить, все остальное — пожалуйста. И всем родителям хочу сказать: мы, взрослые, так часто лишаем детей радости только потому, что нам это будет неудобно: велик некуда ставить, шерсть собачья повсюду… Нельзя откладывать на завтра счастье детей. А если оно не наступит, это «завтра»? Как вы будете жить дальше?

— Говорят, в окопах не бывает атеистов. Вы просили Бога помочь?

— Всегда верила, что там, наверху, есть высшая сила. Но когда произошло такое с Ангелинкой, спрашивала у Бога: за что это нам? У нас дружная семья, никому дорогу не перебегали, помогали другим людям, за что так несправедливо наказывать? В какой–то момент наступило разочарование, обида на Бога. Вовремя поняла, что ни в коем случае нельзя этого делать — это путь в никуда. Без веры в такой ситуации не выстоять.

В Питере был человек, который очень нам помогал. Он посоветовал сходить в несколько церквей, молиться. Я так и делала. И в тот день, когда мы срезали Ангелине длинные волосы (они стали выпадать от химиотерапии) и стали сжигать их, я просила у Всевышнего: пусть с этими волосами сгорит и наше несчастье. В ту ночь снится мне сон, а по ощущениям, словно не сплю, а нахожусь в каком–то трансе, не могу шелохнуться… Слышу голос, который заполнил пространство вокруг, такой тягучий. Звучит вопрос: «Чем ты больна?». Из последних сил говорю: «У меня остеогенная саркома». Не обманула, ведь вместе с дочкой болела и я, связь матери с больным ребенком настолько сильная, что кажется — вы единое целое. На следующий день у Ангелины начались изменения, боль уменьшилась, «химия» стала давать результат.

— Ангелине ампутировали ногу. Как вы помогли пережить ей этот момент?

— Наоборот, она помогла мне пережить те дни. После операции я боялась взглянуть на нее, без ноги. Ангелина же сказала, что из нашей семьи это произошло именно с ней, потому что она сильнее всех. И она будет жить дальше. Моя девочка с неидеальными анализами, слабенькая, умудрялась договариваться с врачами, чтобы они отпускали ее на экскурсии по Питеру. Она каждый день проживала как последний. Благо в Питере хорошо поставлена система внутрибольничной реабилитации. Там есть даже служба исполнения заветной мечты ребенка. Одна девочка хотела стать моделью, ей подарили профессиональную фотосессию; другой мальчик мечтал полетать на вертолете, все организовали, но он не смог… Ангелинку спросили, хочешь вместо него, она радостно ответила: да!

Когда мы вернулись домой, дочь сказала: никакой коляски, буду ходить на протезе. Я не инвалид, не нужно меня душить заботой. Буду учиться в родной гимназии, хочу вернуться на телевидение. (Ангелина вела детскую телепередачу. — Авт.) Я ей ничего не запрещаю — пусть! Это ее жизнь, ее судьба, дочь не моя собственность.

— Лена, вы же понимаете, что рак — коварная болезнь, в первые пять лет может произойти рецидив. Это не становится фобией?

— Не буду врать, страшно. Сначала вообще был кошмар, вглядывалась в дочь постоянно, мне мерещилось, что она то бледнеет, то синеет, то еще что–нибудь. Но каждый раз, когда думаю об этом, начинаю молиться. Прошу Бога об одном: хочу понять, для чего он послал нам такие испытания? Сейчас начинаю помогать родителям других детей, но это не сделка со Всевышним, это мое желание отблагодарить его за то, что оставил мне дочь. Никогда раньше у меня не было более осознанного материнства, чем сейчас.

У меня две дочки, очень люблю их, и это чувство не уходит из души ни на минуту, не замыливается буднями, живу с ним постоянно. С удовольствием помогаю своим девочкам взрослеть, идти по жизни. Теперь не буду ни в коем случае мешать им родительской заботой. Кстати, недавно мы завели четвероногого друга: на форуме «Дизель» есть раздел про животных, там нашли объявление типа «Отдам в хорошие руки щенков–дворняжек». Один из симпатичных пушистых комочков стал нашим… А вот тему про Ангелинку на «Дизеле» я до сих пор не могу прочитать до конца, начинаю рыдать. Мы с мужем безмерно благодарны всем, кто помог нашей семье выстоять, спасти дочь от рака.

Конечно, все может случиться, мы еще не проскочили пятилетний рубеж, когда наиболее вероятны рецидивы. Но, пройдя через все испытания, я научилась жить здесь и сейчас, не строю планов, не загадываю на будущее, стараюсь не смотреть в прошлое. Сегодня хорошо, солнце светит, дочка улыбается, все живы — это и есть счастье. За него нужно быть благодарным Богу и проживать этот день как маленькую жизнь. Ведь не у всех бывает завтра…