Норманны Норманнская теория происхождения русской нации – большей частью плод стараний шведской историографии, идеи которой подхватила российская наука XVIII–XIX столетий. Так, шведский писатель XVI века Олаус Магнус в труде «История северных народов» норманнами называл

Норманны - (от сканд. northman - северный человек) - термин, принятый в Европе по отношению к.скандинавским народам (датчанам, шведам, норвежцам), совершавшим с середины VIII .в. пиратские набеги на побережье Европы и предпринимавшим вдоль рек рейды в глубь материка. В Скандинавии норманнов называли викингами (воинами), в Британии они были известны как «даны», а на Руси получили наименование «варяги». В результате набегов захватили значительную часть Британии и Ирландии, создали Сицилийское королевство (Италия) и герцогство Нормандское (Франция), заселили острова в Северной Атлантике, основали поселения в Северной Америке и сыграли значительную роль в формировании русской государственности. Период экспансии скандинавов вошел в историю как «эпоха викингов».

Викинги (древнескандинавское vikingr - пират, воин), участники морских походов скандинавских народов в кон. 8 - сер. 11 в. (на Руси викингов называли варягами, в Западной Европе - норманнами). Варяги название наемных воинов-дружинников различного происхождения. Их приглашали для участия как в междоусобных столкновениях, так и в войнах с соседними народами и племенами.

Варягами на Руси называли и скандинавских купцов, занимавшихся торговлей на пути "из варяг в греки", т. е. по водным путям из Балтийского в Черное и Средиземное моря. По смыслу скандинавский термин "варяг" является равноценным русскому "ротник" - "присягнувший", "давший клятву в верности" (рота - присяга).

4. Объясните происхождение названий Исландия и Гренландия.

Названия "Исландия" и "Гренландия" всегда вызывали желание задуматься над ними. Как могло случиться, что место, обычно не покрытое льдом, назвали Исландией (Ледяной землей), а суровую бесплодную арктическую пустыню-Гренландией (Зеленой землей)? Что касается Исландии, то здесь наиболее вероятны две теории: одна из них состоит в том, что викинг Флоки, который открыл этот остров (или, возможно, сделал повторное открытие) в 870-е годы, обратил внимание на прибитый к северному берегу паковый лед (редкий, но возможный случай); вторая исходит из предположения, что Древние скандинавские поселенцы умышленно дали своей новой родине непривлекательное название, чтобы отвадить тех, кто совершал пиратские набеги.

Название "Гренландия" традиционно объясняют так: Эрик Рыжий дал его открытой им земле, чтобы привлечь к ней перспективных колонистов. Но это звучит не очень убедительно. Каким бы ни был Эрик мошенником, трудно поверить, чтобы он захотел так бессовестно и откровенно обмануть группу преданных ему воинов-скандинавов, среди которых он собирался жить, оставаясь их предводителем. Источником этой версии послужила работа Ари Мудрого, исландского хрониста XI века. Однако самая ранняя копия его труда, известная нам, была сделана в XIII веке, и предполагают, что ее дополняли другие авторы, которые могли внести в нее свое толкование. Во всяком случае, это объяснение названия "Гренландии" очень похоже на выдумку и к нему нужно относиться с большой осторожностью.

Чтобы установить истинное происхождение этого названия, нам, возможно, придется возвратиться к временам античного Рима. Римский писатель I века нашей эры Плутарх знаменит главным образом своей "Книгой биографий", но он писал и другие произведения, в число которых входит и книга, озаглавленная "Лицо на Луне",- один из тех сборников эксцентричной информации, которую, видимо, любили римляне. В этой книге он приводит высказывание некоего Деметриуса, одного римского служащего, прожившего несколько лет в Британии. Деметриус якобы рассказал ему, что британцам известен остров, лежащий на западе, который они на своем языке называли как-то вроде "Кронос".

Это слово требует комментария. Оно не может быть британским, так как бритты говорили на так называемой "Р-гаэльской" ветви кельтского языка, где гортанные звуки заменялись губными, в отличие от "Q-гаэльской". Так, например, слово "сын" на Q-гаэльском (современный шотландский и ирландский языки) - mac, на Р-гаэльском (современный уэльский и бретонский языки) - ар, первоначально тар. Таким образом, слово cronos звучало бы на древнебританском языке как-то вроде pronos.

Профессор Калифорнийского университета Артур Хутсон высказал мнение, что наиболее вероятным источником этого названия было бы слово Cruidhne - древнее ирландское название острова Британия - и что эта ассоциация с островом, находящимся на западе (Ирландия), привела к неправильному толкованию его как названия западного острова. Если бы это было так, то первоначальной Гренландией была бы сама Британия.

Это представление об острове, называемом "Кронос", хорошо сочеталось бы с традиционными религиозными греко-римскими концепциями, состоящими в том, что Крон, развенчанный отец Зевса, лежит, скованный вечным сном, где-то на одном из западных островов. Вероятно, авторитета Плутарха, процитировавшего Деметриуса, было достаточно, чтобы обогатить римскую географию островом Cronia в Атлантике.

Заключительная часть теории состоит в том, что ученые раннего средневековья, владевшие языком тевтонов, заменили тевтонский суффикс латинским и изменили начальную букву, подставив вместо "с" более свойственную их гортанному языку букву "g"; получилось Cronia - Cronland - Gronland. To, что эта новая форма слова означала на их языке Green Land (Зеленая земля), было чистым совпадением, и постепенно представление о том, что где-то в Атлантике есть остров, называемый Гренландией, вошло в традицию. А когда Эрик Рыжий открыл новую землю, он просто предположил, что это и есть Гренландия, о которой он уже слышал, поэтому он так ее и назвал.

Существуют данные о том, что скандинавы, жившие в Исландии, знали о существовании Гренландии до 982 года, но только в 982 году Эрик Рыжий предпринял первые серьезные исследования этой страны. Будучи еще молодым человеком, Эрик отправился со своим отцом из Норвегии в Исландию, страну, которая в то время считалась перспективной. Но когда они прибыли туда, оказалось, что вся плодородная земля разобрана, а во главе общества стоят старые поселенцы, которые косо смотрят на вновь прибывших. Отец Эрика вскоре умер, а самому Эрику в конце концов удалось получить участок земли, но соседи его не признавали. Образ жизни исландцев того времени был грубым и жестоким, а лучшим другом каждого из них был их собственный меч. Дважды Эрик зарубал человека в поединке. В обоих случаях это, видимо, была самозащита, но у него не было влиятельных друзей, и оба раза его приговаривали к изгнанию: в первый раз на один год, во второй - на три.

Когда произошел второй инцидент, все богатство его составлял корабль и верные слуги, и он решил отплыть на запад, чтобы исследовать острова, находящиеся в этом направлении, возможно "шхеры Гунбьерна", теперь уже несуществующие. Усилия его не пропали даром. Он открыл обширный остров Гренландию и создал на нем колонию. Когда три года изгнания прошли, он вернулся в Исландию для вербовки новых колонистов.

Еще более столетия сведения о Гренландии передавались из уст в уста, найдя свое отражение в исландских сагах. Первое письменное свидетельство об этом острове, которое распространилось в кругах европейских географов, относится приблизительно к 1070 году.

В это время немецкий священник, известный под именем Адама из Бремена, закончил свой труд "История Гамбургской епархии". Этот заголовок покажется неинтересным, если не принять во внимание того обстоятельства, что в те времена в Гамбургскую епархию включалась вся Скандинавия и все заморские страны, колонизированные Скандинавией, и что эта книга - ценный источник сведений о жизни древних скандинавов и об их исследованиях. Адам имел беседы с королем Дании Свейном II по поводу этих районов, и его упоминания о Гренландии и Винландии - первые достоверные сведения об Америке во всей европейской литературе (* В первом упоминании об Америке говорится об "острове в том океане, посещаемом многими, который называется Винландией из-за того, что там растет дикий виноград, который дает лучшее в мире вино. Там также в изобилии растут дикие злаки, и мы знаем, что это не выдумки, так как датчане подтверждают это в своих сообщениях".).

О Гренландии он сказал: "...на севере океан течет мимо Оркнейских островов, потом бесконечно далеко по земному кругу, оставляя слева Ибернию [теперь называемую Ирландией], родину скотов, справа норвежские шхеры, а дальше острова Исландию и Гренландию".

И ниже, в другом абзаце: "...кроме того, есть много других островов в далеком океане, из которых Гренландия не самый маленький; он расположен дальше, напротив Шведских, или Рифейских, гор. Расстояние до него таково, что путь на корабле от Норвегии до этого острова продолжается, как говорят, от пяти до семи дней, столько же, сколько и до Исландии. Люди, живущие там, синевато-зеленые от соленой воды, и потому эти места получили название "Гренландия". Уклад их жизни тот же, что у исландцев, но они дикари и совершают пиратские набеги на мореплавателей. Сообщают, что недавно до них дошло христианство".

Здесь перед нами изрядная путаница, которой суждено было оставить свой след в картографии. В первой из приведенных цитат Гренландии определенно отводится место где-то далеко в океане, тогда как во второй ее, так или иначе, связывают со Шведскими горами ("Рифейские горы" - сами по себе мифические, о них речь пойдет в главе 11). В средневековой географии положение "напротив" чего-либо означало "на той же широте", значит, Адам Бременский правильно рассказал о том, что тогда было известно о Гренландии. Но такая свободная терминология была серьезным источником недоразумений, и, очевидно, именно эти два несовместимых утверждения Адама Бременского привели в период позднего средневековья к мысли, что Гренландия - это полуостров Европы или район, связанный с Европой длинным мостом суши.

Мне сообщили, что в библиотеке Флоренции существует, или, во всяком случае, существовала до разрушительного наводнения 1966 года, карта, датированная 1417 годом, на которой Groinlandia изображена на почти правильном месте и связана с Европой. Но у меня не было возможности увидеть эту карту или получить ее копию. Если она существует, то это самая ранняя из известных карт с изображением Гренландии.

Насколько мне удалось проследить картографические источники, самое раннее изображение Гренландии на карте появилось через десять лет после упомянутой выше флорентийской карты. Оно выполнено датским картографом Клавдием Шварцем, по неясной причине больше известным в истории под именем Клавдия Клавуса. Очевидно, на него оказал влияние Адам Бременский, но вряд ли подлежит сомнению, что у него были и другие, более современные источники информации. На первой карте Клавуса 1427 года изображен только восточный берег Гренландии. Местоположение его правильно, и рисунок береговой линии поразительно точен; но его Гренландия - это западный конец длинного, закругленного в виде петли моста суши, который простирается далеко на север от Исландии и соединяется с берегами Северной Европы к востоку от Белого моря. Это неверное представление о Гренландии в дальнейшем нашло свое отражение на многих более поздних картах.

Клавус большую часть своей сознательной жизни прожил в Италии и оказал большое влияние на картографов Средиземноморья. Он создал в 1467 году еще одну карту, на которой были показаны оба берега Гренландии, Эта карта поразительно точно воспроизводит местоположение Гренландии и ее форму, но связь Гренландии с северным побережьем Европы все еще сохраняется.

Попытка Клавуса примирить противоречивые свидетельства Адама Бременского была принята не всеми. На знаменитой "карте Винландии" примерно 1440 года, открытие которой в 1965 году произвело сенсацию, показана правильно размещенная Гренландия, с правильными очертаниями, правда, довольно маленькая и не связанная с Европой. Однако некоторые ученые считают это издание более поздним. Еще раньше, года через три после появления первой карты Клавуса в 1427 году, один из представителей французского духовенства, Джиломе де Филастре, выпустил в свет новое издание Птолемея, в котором он доказывал, основываясь только на названиях, что Гренландия должна находиться к югу от Исландии, "несмотря на то, что Клавус описал эти северные районы и составил их карту, на которой они показаны соединенными с Европой".

Трудно красноречивее проиллюстрировать все перемещения Гренландии на карте до периода серьезных путешествий с целью ее исследования, чем посредством описания различных ее конфигураций на картах XV столетия.

Генуэзская карта 1447 года вслед за Клавдием Клавусом изображает Гренландию, соединенную с Европой. Карта Фра-Мауро 1459 года (первая европейская карта, на которой показана Япония и весьма точно изображены очертания Африки) изображает Гренландию в виде вытянутого к западу мыса северной Скандинавии.

Карта, приложенная к изданию Птолемея 1467 года, повторяет Клавуса, но это, видимо, первая из карт, созданных под его влиянием, на которой показана Гренландия, не связанная с Европой.

Пока в кино идет фильм «Викинг», кипят и споры «как оно было на самом деле?» специально для журнала «Телепрограмма» свое видение проблемы представляет историк Людмила Гордеева.

Ни Владимир Креститель, ни вообще никто из руссов-Рюриковичей, создателей российского государства, не принадлежали к разбойничьему племени скандинавов – викингов, терзавших своими набегами Европу. Предки руссов (руси) были славянами-варягами, много веков проживавшими на южном и юго-восточном побережье Балтийского моря.

Многовековой спор

Интерес к тому «откуда есть пошла земля русская» уходит в дальнее Средневековье, отозвавшись вековым спором сторонников норманской и антинорманской (славянофильской) теорий. Первые, норманисты, считают, что руссы во главе с Рюриком явились по призыву новгородцев править ими из Скандинавии-Нормандии, вероятнее всего – из Швеции или Дании. Мол, славяне-новгородцы, пригласившие Рюрика, были народом отсталым, неспособным к самостоятельному государственному строительству. Значит, и само появление российского государства – это заслуга норманнов, а вовсе даже не коренных славян. А потому россияне, как бы, не очень самостоятельный народ, который вполне нуждается во внешнем управлении.

Эта теория возникла в начале восемнадцатого века стараниями немецких историков, подвизавшихся на российской службе Г. Байера и Ф. Миллера. В ту пору Россия сражалась со Швецией за выходы к Балтийскому морю, и, естественно, встал вопрос о моральных правах русских на эти территории. Немцы первые осознали, сколь укрепляется право завоевателя, если тот осознаёт, что он не просто захватывает чужие земли, но и возвращает своё, исконно принадлежавшее его предкам. Они, видимо, неплохо знали древние франкские источники, в которых с нескрываемой гордостью рассказывается, как немцы огнём и мечом завоёвывали южную и восточную Прибалтику, заселённую когда-то славянами. Русские этих материалов в ту пору не знали, к своим собственным летописям – и к тем относились без пиетета. Тем не менее, когда в 1749 году Фридрих Герхард Миллер стал в своём докладе на тему «Происхождение народа и имени российского» утверждать, что именно шведы стояли у истоков русской государственности, многие русские учёные возмутились.

Академики, среди которых были Василий Тредиаковский и Михаил Ломоносов по поводу этого доклада, заявили, что мол, неблагодарный немец «во всей речи ни одного случая не показал к славе российского народа, но только упомянул о том больше, что к бесславию служить может».

У норманнистов прямых доказательств нет, зато есть огромное желание поставить русских «на место» и огромная поддержка немецких учёных, которые, как уже упоминалось, придумали эту теорию и особенно подкрепили её при Гитлере, который пытался доказать, что «Deutschland uber alles» - Германия превыше всех, а русские – неполноценный народ. А потому, мол, Россия, как государство второстепенное, зависимое, должно подчиниться немцам, как когда-то норманнам. Ныне они даже принялись снимать документальные фильмы о том, что и города-то на Руси построили нам норманны, и культура – от них, и если бы не они – то россияне, пожалуй, до сих пор жили бы, наверное, в землянках.

У славянофилов аргументы более основательны. Все древние русские и европейские хроники однозначно свидетельствуют, что русь-варяги – это родственные новгородцам славяне, что жили они на южных берегах Балтики, а приглашённый новгородцами Рюрик был внуком их правителя Гостомысла от его дочери Умилы. Об этом упоминает Иоакимовская летопись, дошедшая до нас в переложении Татищева. Итак, рассмотрим самые важные аргументы антинорманистов-славянофилов.

Русь - варяги из «Повести временных лет»

Обращаясь к древнейшему русскому источнику - летописной «Повести временных лет» (далее ПВЛ), сохранившейся до наших дней на пергаменте 1377 года, мы должны в первую очередь уяснить для себя: верим мы ему или нет. А не поступать как сторонники норманской теории: тому, что подтверждает их домыслы, они верят, что не соответствует – отвергают. Вся их теория основана на легенде из ПВЛ о призвании новгородцами на княжение Рюрика – этому факту они доверяют. А конкретными указаниями автора на происхождение Рюрика и руссов, на место их жительства они пренебрегают.

Естественно, переписчик летописи инок Лаврентий, запечатлевший на рукописи своё имя, не сам сочинял этот документ – он копировал его из более древних источников – и на это есть его прямое указание в тексте. И у нас нет никаких причин подозревать Лаврентия в искажении каких-то фактов. К тому же точность данных, которые мы можем проверить уже в наше время, впечатляет. Потому, мне кажется, не доверять «Повести» у нас нет оснований. Как нет оснований отвергать существование в нашей стране династии Рюриковичей.

Итак, летописец не сомневается, что варяги и русы – это один и тот же народ. Он, словно специально для нас подчёркивает, что русь – это не «другие» шведы и не норманны:

«И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти». (Перевод всех цитат ПВЛ сделан выдающимся учёным Д. С. Лихачёвым).

Словно предчувствуя грядущие наши споры, летописец в разных местах настойчиво повторяет, что русь – не шведы, не норманны или англы, и что славянский и русский народ - един: «А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне».

В более поздние годы летописцы, порой, перечисляют руссов и варягов раздельно. Это может говорить о том, что эти народы постепенно разделялись. Примерно, как роды князей Шуйских, Стародубских, Ряполовских, Оболенских, Черниговских были независимыми друг от друга, порой враждовали, но все считали себя потомками Рюриковичей. Или из рода Оболенских со временем произошли Долгоруковы, Репнины, Щербатые, Лыковы и другие. Немецкие средневековые хронисты единодушно подтверждают также принадлежность к славянскому народу и древних пруссов. И это не исключает тождественность руссов и пруссов либо их ближайшее родство, что, в свою очередь, даёт все основания поздним Рюриковичам вести своё происхождение от пруссов. Это запечатлено в некоторых летописях, в «Сказании о князьях Владимирских», в нескольких посланиях Ивана Грозного.

Тут надо иметь в виду, что древняя Пруссия к XII веку были жесточайшими истребительными войнами завоёвана немцами, а оставшиеся в живых пруссы - славяне были ассимилированы. В конце концов, имя пруссов присвоили себе захватчики. Поэтому более поздние авторы называют жителей Пруссии немцами. Однако в рассматриваемое нами время пруссы являлись хозяевами на своей земле и ещё оставались славянами.

«Зри на подлинник о Рюрике. Лета 6369-го (861 год) некий воевода Новагорода Великого именем Гостомысл скончавает житие свое, и в та лета нача во граде быти межусобица и кровь проливатися. И созывает наугородцов и рече им: “Совет даю вам, мужие: да пошлете в Прускую землю мудрыя мужи и призове от тамо сущих родов князя, дабы судил нас в правду”.

Есть много других данных о том, что пруссы и руссы – это один и тот же, либо близкородственный. Руссами называю пруссов некоторые европейские хронисты. Они же без сомнения относят оба эти народа к славянам. Порой эти два народа упоминаются как разные, и это естественно, если учесть, что документы создавались уже после их разделения. Похожую версию иллюстрирует старинная чешская легенда о том, что когда-то в древности от племени славян ушли в разные стороны три брата – Лех, Чех и Рус, и создали свои народы.

Где же жили наши предки – руссы-варяги?

Чтобы найти ответ на этот вопрос сначала обратимся к автору ПВЛ, который пользовался и местными, и европейскими источниками (в частности византийской «Хроникой Георгия Арматола») и, конечно же, семейными преданиями самих Рюриковичей. Происхождение всех европейцев, включая славян и руссов, он определяет как «потомство Иафета». Вот что ещё пишет автор ПВЛ о месте проживания варягов:

«Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Варяжского. По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку - до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу - до земли Английской и Волошской».

Мы видим, что варяги (они же - русь) «сидят близ моря Варяжского», там же, где обитают поляки, пруссы и чюдь (предки нынешних эстонцев), то есть по юго-восточному берегу Балтийского моря. И занимают столь обширное пространство, что западную его границу он доводит «до земли Английской». Если учесть, что англами тогда называли датчан, то получается, что земли варягов занимали территории Южной Балтики до самой нынешней Дании. Тот факт, что славяне заселяли южный берег Балтики – до реки Эльбы (по-славянски Лабы), которая была границей между саксами и славянами, подтверждают многие европейские источники.

А на востоке, как видим, земли руссов-варягов простирались «до пределов Симовых», то есть практически до Волги, где обитали восточные народы. Этот факт подтверждают и мусульманские источники, в частности, проповедник ислама из Багдада Ахмед Ибн-Фадлан в своих «Записках о путешествии на Волгу», где он побывал в 922 году. Рядом с древними болгарами он застал и описал руссов, которые, в отличие от болгар, живших в шатрах, уже строили на берегах Волги дома и путешествовали на кораблях. Очевидно, они контролировали водные пути «из варяг в греки» по реке Двине и на Восток по реке Волге. Ещё более определённо автор ПВЛ указывает место обитания варягов в описании этого знаменитого «пути». Тут мы видим перечень сохранившихся до сих пор (почти тысячу лет!) названия озёр и морей, рек и их притоков, стран и народов. Летописец точен в своих описаниях, и это лишь подтверждает, что ему можно верить и в том, что относится к варягам:

«Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру, <…>. Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское (ныне Каспийское). Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине - в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова».

Представьте себе такое необыкновенное чудо, которое существует и теперь: из одного практически места – Очаковского леса, которое ныне называется Валдайской возвышенностью, берут исток сразу четыре судоходных реки. Причём текут они в четыре противоположные стороны света: Ловать – на север к Волхову, а через него к Новгороду, к реке Неве и к Балтийскому морю. В это же море, но уже на северо-запад, течёт Двина. Волга движется на восток в Каспийское море, Днепр – на юг к Чёрному морю.

В те далёкие времена, когда на Русской равнине не существовало никаких дорог, водные пути становились основным связующим звеном между многими народами. Волоком можно было перетащить корабли или струги с товарами с одного истока реки к другому и в итоге попасть в нужные части света. Это явление и описал автор ПВЛ. Но главное в его описании для нас то, на что не желают обращать внимания сторонники норманнской теории: «а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское. <…> а по Двине - в землю варягов, от варягов до Рима».

То есть Двина и её устье – это конечная точка балтийского побережья по пути к варягам и, стало быть, однозначно земля варягов. Тут нет даже намёка на то, что по пути в Рим надо забираться на север Балтийского моря к норманнам. Неудивительно, что при раскопках в Швеции, в том числе и в древнем городе Бирке, где в те времена был шведский порт, византийские монеты – великая редкость. Очевидно, что прямой путь «из варяг в греки» шёл, в основном, по Двине.

Легко выяснить, что летописная река Двина теперь называется Западная Двина, отсюда через Белоруссию она уходит в Латвию и там переименовывается в Даугавпилс. А неподалёку от её устья стоит город Рига, основанный в 1201 году латинскими пилигримами и крестоносцами. Мои попытки выяснить, что же находилось в низовьях Двины до возникновения Риги, показали, что латинские проповедники христианства в конце XII – начале XIII века застали здесь кроме ливонских племён, не имевших в ту пору ни городов, ни крепостей, богатые русские города-государства во главе с королями. Об этом подробно рассказывает очевидец и отчасти участник тех событий Генрих Латвийский в «Хрониках Ливонии». Автор с некоторой гордостью описывает, как собранные со всей Европы крестоносцы с редкой жестокостью грабят и уничтожают местные народы и племена, сжигают их сёла и города.

В частности, в «Хрониках Ливонии» не раз упоминается король «Вячко (Vesceka)» - Вячеслав из «русского замка Кукенойса», расположенного на правом берегу Двины «в трёх милях» от Риги. Пишет и о сражениях с воинами «короля Всеволода (rex Wissewaldum) из Герцикэ»,- русской военной крепости на Двине, центре одноименного княжества, также расположенного в нижнем течении Двины. О том, что русские здесь – давние коренные жители рассказывает эпизод разгрома крестоносцами в начале XIII века русского замка Герцикэ. Автор пишет об этом с гордостью за победы своих сторонников-латинян:

«<…> тевтоны ворвались за ними в ворота <…>. Тот день все войско оставалось в городе, собрало по всем его углам большую добычу, захватило одежду, серебро и пурпур, много скота; а из церквей колокола, иконы (yconias), прочее убранство, деньги и много добра и все это увезли с собой, <…> а город подожгли. Увидев пожар с другой стороны Двины, король был в великой тоске и восклицал со стонами, рыдая: “О Герцикэ, милый город! О наследие отцов моих! О нежданная гибель моего народа! Горе мне! Зачем я родился, чтобы видеть пожар моего города и уничтожение моего народа!»

Мы видим, что король Всеволод, увидевший, как погибает его родной город, восклицает, что это «наследие отцов моих», то есть место, где жили многие его предки, и, стало быть, нижнее течение и устье Западной Двины было древней вотчиной русского народа.

Славяне и руссы в европейских источниках

Впервые упоминание о наших предках – руссах, - встречается в латинской рукописи IX века - «Бертинских анналах», подлинник которой ныне хранится во Франции. Там рассказывается о жизни и деятельности франкских королей и императоров в период от 830 до 882 года. В 839 году в город Ингельгейм на реке Рейне, ко двору франкского императора Людвига Благочестивого для заключения договора о мире прибыли послы из Константинополя (ныне Стамбул) от византийского императора Феофила. Вместе с посольскими людьми к франкам прибыли чужеземцы из народа «rhos«, которых надо было переправить на их родину.

Нас не должно смущать написание русской нации в форме «rhos«. Очевидно, что образцом для этого перевода стало послание византийского императора, написанное, как было принято в то время, на греческом языке, который с четвёртого века был в Византии государственным. У греков в алфавите и в речи нет букв «у» и «ь». Они и заменили «у» единственной возможной для них буквой «w» – омега (заметим, что не буквой «о»), отбросив совсем мягкий знак. Вот и получилось слово «rwV«, которое франкский переводчик изобразил побуквенно. Последующие франкские и немецкие авторы, ближе знакомые с нашим народом, единодушно называли его «Русь» - «Rusci» или «Ruzzi» и даже «Rugi».

Византийские послы прибыли ко двору Людовика в тревожное время. Его земли то и дело подвергались набегам грабителей и погромам со стороны скандинавов - «норманнов», среди которых были викинги - датчане и шведы. Понятно, что появление среди послов незваных гостей насторожило императора, ибо он опасался засылки шпионов противника. Ведь они могли бы разведать о делах в его стране, которые из-за междоусобиц обстояли далеко неблестяще. Потому к гостям император отнёсся с большой подозрительностью. В результате проверки, как видно из текста, быстро выяснилось, что его гости – вовсе не «росы», с которыми франки в это время, очевидно, находился в мирных отношениях, а как раз те самые шведы «из народа свеонов», с которыми он воевал: «Расследуя более тщательно причину их прибытия, император узнал, что они из народа свеонов, и решил, что они являются скорее разведчиками в той стране и в нашей, чем просителями дружбы; он счел нужным задержать их у себя до тех пор, пока не сможет истинно узнать, пришли ли они честно туда или нет». Таким образом, этот первый же европейский документ о руссах свидетельствует, что они не шведы. А путь мимо Рейна подсказывает, что руссы жили где-то в близком регионе.

Саксонец Эйнхард, автор знаменитой книги «Жизнь Карла Великого», созданной между 829 и 836 годами, тоже подтверждает, что славяне в IX веке, до начала завоевательных походов Каролингов, занимали южное побережье Балтики на восток от реки Эльбы (Лабы): «От западного океана на Восток протянулся некий залив <…>. Вокруг него живет множество народов: даны, так же как и свеоны, которых мы называем норманнами, владеют северным побережьем и всеми его островами. На восточном берегу живут славяне, эсты и различные другие народы».

Об этом же говорит и Адам Бременский в книге «Деяния Гамбургских архиепископов», написанной в 1070-х годах: «За рекой Одером живут сперва поморяне (Pomerani), потом поляки, соседями которых с одной стороны являются пруссы (Pruzzi), с другой - чехи (Behemi), а на востоке - Русь (Ruzzi)». Этот автор тоже чётко разделяет его жителей на шведов, которые живут на севере, и славян, в том числе и руссов, заселяющих его южное побережье: «до самой Руси (Ruzzia), где снова конец этому заливу. Итак, берега этого моря с юга находятся во власти славян, а с севера - шведов (Suedi)».

Популярный источник по истории Северной Европы - «Славянская хроника» Гельмгольда из Босау, - охватывает период от восьмого века и до 1171 года. Автор был участником событий последней части Хроники. Он не только повторяет выводы Адама Бременского, но и добавляет многое из того, что видел и слышал сам:

«Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами называются. Из них первыми являются поморяне, поселения которых простираются вплоть до Одры (река Одер). Одра же - это «самая богатая река в славянской стране», <…>. «В устье Одры», где она впадает в Балтийское море, «некогда «находился знаменитейший город Юмнета <…>. Это действительно был самый большой город из всех имевшихся в Европе городов, населенный славянами <…>. Впрочем, по нравам и гостеприимству - нельзя было найти ни одного народа, более достойного уважения и более радушного [чем они]».

Тут мы сталкиваемся с тем фактом, что за два века славяне уже потеряли немалую часть своих территорий – от реки Эльбы до Одера. Уже уничтожены и разрушены многие славянские города, но всё ещё сохраняется память о древнем городе Юмнете, носившем прежде славянское имя Волин, о котором немецкий автор сообщает, что это был «самый большой город из всех имевшихся в Европе городов». Гельмгольд в своём труде не только подробно и обстоятельно перечисляет племена славян, заселяющих южную часть Балтийского моря, среди которых пруссы и руссы, но и их знаменитые города «Ретру», «Микилинбург», «Рацисбург» (возможно, что славянское название этого города было Ратибор, ныне - Ратцебург), «Альденбург» (славянский Старгард, ныне Ольденбург) и другие.

Проповедникам нормандской теории, которые нам рассказывают о том, что большинство древнейших русских, славянских городов основали скандинавы, неплохо бы ознакомиться с этими старинными европейскими документами. Почитать, что именно славяне в средние века создали множество городов, в том числе крупнейший в Европе город Волин - Юмнету, который славился своими торговыми связями, зданиями, богатствами, кораблями. Самый большой славянский город в Европе! Так что не скандинавам учить славян строить города, в средние века нормандские викинги их в основном разрушали, а не строили.

О том, что, что руссы обитали именно на южном, славянском побережье Балтики, а не на северном, указывают и другие европейские документы. Например, в булле и папы Климента III (1188-1191 гг.) бременскому архиепископу “Руссией” называлась территория Ливонии. Автор XIII века Рожер Бэкон в «Великом сочинении» пишет о Левковии (Литве), вокруг которой «с обеих сторон» Балтийского моря «расположена великая Руссия». Русские продолжали жить на Балтике и позже – почти до XIV века. Так, в 1304 году папа Бенедикт IX обращается в письме к рюгенским князьям как к «возлюбленным сынам, знаменитым мужам, князьям русских». Русские проживали на территории не только нынешней Латвии, но и Эстонии. Они вместе с эстами оборонялись от полчищ крестоносцев в начале XIII века, в 1343-1345 годах русские возглавили восстание в Эстонии (в Роталии и Вике) против господства тевтонского ордена. И даже в XIV веке, после многолетнего господства немцев и шведов в Эстонии в ряде документов упоминаются русские сёла, например, Руссен Дорп близ Вендена. Нельзя исключать, что и древний город Юрьев (нынешний Тарту), основанный в 1030 году князем Ярославом Мудрым, возводился именно на русской земле.

Куда делись прибалтийские славяне?

Куда же делись эти цветущие славянские города вместе с их населением? Если говорить без политесов, они, под лозунгом спасения и приобщения к христианским ценностям, были захвачены европейцами, в первую очередь франками, немцами. Сопротивлявшееся население либо бежало, либо было с беспримерной жестокостью уничтожено, его остатки – ассимилированы.

Сначала франки захватили и поработили саксов, которые были соседями славян – их земли разделяла река Эльба (Лаба). Об этом на многих страницах красноречиво рассказывают «Анналы королевства франков». В 758 году «король Пипин с войском вторгся в Саксонию». Саксы сопротивлялись долго и мужественно, сражались, гибли. Но франки были настойчивы, жгли, грабили, подчиняли, казнили. Саксонцев выселяли в другие земли, на их место привозили новые народы…

К концу VIII века настал черёд славян. В 789 году франкский король и римский император (с 800 г.) Карл Великий, «приготовив огромное войско, <…> подошёл к Эльбе <…> и, вступив в землю вильцев, приказал опустошить всё огнём и мечом». В 806 году «он послал своего сына Карла с войском в землю славян, которые зовутся сорбами и которые живут на Эльбе».Уже к 810 году Карл задумал проект захвата соседних славянских племён под видом их христианизации, для чего решил создать в Гамбурге архиепископство. Это план был осуществлён его сыном Людовиком в 831 году.

Славян, как и саксонцев, выдавливали из Прибалтики долго и целеустремлённо, всё это зафиксировано в европейских источниках. О том, как немцы захватывали прибалтийские земли уже в начале XIII века, подробно и красочно рассказывает Генрих Латвийский в своей книге «Хроники Ливонии», написанной, как считают специалисты, до 1226 года. Автор, участник тех событий, рассказывает о них с нескрываемой гордостью: «Придя туда, мы разделили свое войско по всем дорогам, деревням и областям той земли и стали все сжигать и опустошать; мужского пола всех убивали, женщин и детей брали в плен, угоняли много скота и коней».

Гельмгольд из Босау в «Славянской хронике» не только описывает, как уничтожались славянские племена и захватывались их земли, но и как эти земли заселялись. Например, один из немецких завоевателей, граф голштинский Адольф, получивший в дар от короля за свои воинские подвиги опустошённую землю славян-вагров, расположенную на огромной территории от реки Одер до реки Эльбы, бросил клич своим воинам и ко всем участникам крестового похода:

«Будьте же первыми, переходите в землю обетованную, населяйте ее, станьте участниками благ ее, ибо вам должно принадлежать все лучшее, что имеется в ней, вам, которые отняли ее у неприятеля». На этот призыв поднялось бесчисленное множество разных народов, которые, взяв с собой семьи и имущество, пришли в вагрскую землю к графу Адольфу, чтобы владеть землей, которую он им обещал.<…> И начала заселяться пустынная вагрская земля и увеличилось число жителей ее. <…> И ушли славяне, жившие в окрестных селениях, и пришли саксы и поселились здесь. Славяне же постепенно убывали в этой земле. <…> И увеличились десятины в земле славянской, потому что стеклись сюда из своих земель тевтонцы, чтобы населить землю эту, просторную, богатую хлебом, удобную по обилию пастбищ, изобилующую рыбой и мясом и всеми благами».

Балтийские славяне, как и саксонцы, сопротивлялись долго и мужественно, несколько столетий. Но силы были не равны – против их, часто разрозненных племён, сражалась вся Европа во главе с римским императором и папой Римским, который не раз благословлял крестовые походы на иноверцев Прибалтики. Так исчезли венеды, пруссы, вагры и прочие славянские племена и народности. К середине 13 века немцы не только разгромили или переименовали древние славянские города, уничтожив их народы, но и постарались стереть память о них. Часть бежавших со своих земель славян-варягов отправилась на службу в Византию, многие ушли в сторону Новгорода, где до сих пор одна из старинных улиц центра носит имя Прусская. Время пришествия Рюрика с его родом в Новгород как раз совпадает со временем начала императором Карлом и его потомками знаменитого германского «Drang nach Osten». Остановить это нашествие удалось лишь Новгороду с Псковом и объединившемуся Российскому государству.

Аргументы сторонников норманской теории

Не странно ли, что на Руси слово «викинги» вообще не встречается? А в Скандинавии почти до XII века не встречается ни слово русь, ни варяги. Не было там таких племён и народов. Никаких следов. Хотя могли быть, ведь руссы и норманны были соседями, воевали-торговали, сватались. Не существует или не найдено пока ни одного достоверного документа, который бы отождествлял варягов и викингов. Впервые варяги как «væringjar» (веринги) появляются в скандинавских сагах, записанных в XII веке, когда из русских летописей оно практически исчезает. Причём упоминаются они в рассказах о том, как норманны отправились в Византию и вступили там в отряд этих «væringjar». И эти факты лишь подчёркивают, что для норманнов варяги были явлением чужеродным.

Ни один древний источник не пишет, что руссы – это норманны или шведы, что жили они в Скадинавии. Одно византийское упоминание о том, что их воины-руссы – это норманны может говорить лишь о том, что те были северянами, прибыли с севера. Для греков все, кто находится далеко на севере, являлись норманнами.

На чём же основываются доводы норманистов? В общем-то, на мелочах, на которые не стоило бы и время тратить. Где-то в Скандинавии нашлось имя, созвучное имени Рюрика. Где-то – созвучное название с племенем руссов. Однако некоторые их доводы всё-таки рассмотрим, потому что дело немецких историков Байера и Миллера, как видим, живёт и процветает. Как живёт жажда поставить «на место» русский народ. Хотя, заметим, сам Байер, после того, как его сместили из академиков в адьюнкты и понизили оклад, поспешил отказаться от своей «русофобской» теории и предпочёл принять «роксоланскую». Хороший пример для патриотичного начальства!

Среди основных аргументов сторонников норманской теории - «Бертинские анналы, где в латинских источниках впервые упоминается нация русь-рос, (этот документ мы разбирали выше), где рядом со словом «рос» оказались «свеоны» - шведы. И хотя в самом тексте эти племена противопоставляются, норманнисты почему-то считают наоборот. Может быть, невнимательно читают? Или видят то, что хотят видеть?

Ещё они ссылаются на имена русских послов, перечисленные в договорах Киева с Константинополем и скопированные в русские летописи. Мол, они больше похожи на шведские, а не на славянские. Но договора заключались в начале десятого века (в 907 и 917 годах), когда многие руссы ещё не были крещены, и мы не знаем большинства имён, которые носили наши дохристианские предки. Впрочем, некоторые имена славян сохранились во франкских хрониках, напрмер, Драговит, Витцин (Вышан), Траско (Дражко), Милидох, Годелаиб, Милегаст, Цеадраг. Сравним с именами руссов из договоров с Константинополем из «Повести временных лет»: Карл, Вельмид, Рулав, Фаслав, Велимид, Лидулфаст, Стемид… Одинаковых имён нет, но и разницы огромной не заметно. И в тех и в других почти нет известных нам славянских корней. Норманисты пытались находить имена из договора в Скандинавии, в Швеции. Не нашли, хотя что-то созвучное подобрать удалось и там. Так ведь столетиями наши народы были соседями, сватались, роднились, имена могли быть и похожи. Например, в документах мы встречаем имена датского короля Рорика и нашего русского князя Рюрика, которые суть совсем разные люди.

Важнейшим доказательством «теоретиков норманизма» является труд византийского императора Константина VII Багрянородного «Об управлении империей» (949 г.). Там он описывает «путь из варяг в греки» и приводит названия днепровских порогов на двух языках – на русском и славянском. Эти названия весьма разнятся. На этом основании базируется доказательство, что руссы – не славяне. Но и на шведском языке эти русские названия в большинстве своём ничего не означают. К тому же мы не знаем, кто рассказывал императору об этих порогах и верно ли рассказывал. Нельзя отрицать различия в языках разных племён славян. Я, например, в последнее время совсем перестала понимать речь украинцев, хотя это самый родственный нам народ. Не исключено, что там были болгарские слова или каких-то иных славян, проживающих в регионах, соприкасающихся с днепровскими порогами…

Ещё одним аргументом этой теории является ссылка на летопись, где говорится, что, мол, за князем новгородцы «пошли за море». Но с того места, где расположен Новгород, Швеция – такое же «заморе», как и южный берег Балтики. Мало того, летопись часто описывает, как поссорившись с новгородцами, князья бегут к варягам или за варягами, чтобы призвать их на помощь. Например, к варягам «бегал» будущий креститель Руси князь Владимир. Естественно, верхом на конях, а не на кораблях, ибо из Новгорода выбраться к морю не так-то просто. И если посмотреть на карту, мы увидим, что добраться до Швеции или Норвегии, где хозяйничали викинги, из Новгорода верхом, да и на суднах, было бы в те времена весьма проблематично. А подлинные варяги – они действительно находились относительно недалеко. Да и упоминания о кораблях в новгородских летописях того времени что-то не встречаются.

Что касается фразы «пошли за море», то так было принято в то время говорить, если путь можно было проделать не только по морю, но и пешком вдоль берега. «За морем» находились для киевлян Константинополь, хотя до него можно было добраться и по суше. «За морем» у русских нередко означало и просто – «далеко». Когда, например, в 1390 году женился великий князь московский Василий I Дмитриевич на Софье - дочери великого князя Литовского Витовта, бежавшего от смуты с семьёй «к немцам», то невеста «приведена бысть на Москву из замориа». (Симеоновская летопись). Те «немцы», куда «бегал» Витовт, располагались на территории нынешней Латвии, как раз там, где прежде жили варяги и стояли русские крепости.

Упоминание немцев в летописи - ещё один довод норманистов. Мол, в некоторых поздних источниках пишут, что Рюрик принёл «из немец», а не от варягов. А что может писать летописец или переписчик летописи в XIV веке и позже о южном побережье Балтики, в том числе и о бывшей славянской Пруссии, если там уже более двухсот лет, как обосновались немцы? Как написать ему, чтобы было понятно, откуда пришёл Рюрик? Конечно «из немец»! Не от шведов же! И это ещё один веский довод несостоятельности норманнской теории, ибо русские летописцы с самых древних времён прекрасно отличали немцев от шведов, англов и прочих народов.

Есть ещё ссылки на раскопки, мол, в раскопках часто встречаются скандинавские вещи, а в русском языке – скандинавские термины. Но в наших землях находят и византийские изделия! И восточные монеты. А в нашей речи – греческие, итальянские, немецкие тюркские, арабские и прочие слова. Это говорит лишь о том, что руссы-славяне торговали и общались со всеми соседями. Отсюда и чужие слова, оружие, деньги и украшения.

Предки руссов-варягов

Откуда же взялся столь сильный и многочисленный славянский народ – руссы, русь, русские, которые за исторически краткое время, из, казалось бы, небольшого племени, так разрослись и заселили необъятные пространства? И это несмотря на бесконечные истребительные войны, которые вели против них европейцы с запада и тюрки с востока!? Частично мы уже ответили на этот вопрос, обратившись к русским и европейским документам. Но есть ещё один важный источник, который точнее любой летописи или грамоты. Этот источник – наши старинные соседи. Уж они-то знают о нас и нашем прошлом гораздо больше, чем мы думаем. Это относится и к соседям-народам.

Например, до того как франки-германцы завоевали в IX веке многочисленный и могучий когда-то народ саксов, те успели ещё до V века частично захватить и заселить юг Британии, ассимилировать англов. Таким образом, появились англосаксы, сохраняя, в веках имя пришельцев. А как, вы думаете, называют соседи немцев, завоевавших когда-то в VIII – IX веках Саксонию? Эстонцы называют Германию «Saksamaa», а самих немцев - «sakslased». Финны называют эту страну «Saksa», а жителей - «saksalaiset». Будто и не прошло более тысячелетия, в течение которого эта страна называется Германией, «Deutschland», и будто там по-прежнему живут те древние саксы, а не германцы. Да и Пруссия в памяти народов просуществовала почти тысячу лет после того, как исчезли и сами древние пруссы и их славянский язык. Крепка память народная.

Так что же говорит эта крепкая соседская память о нас, русских? А вот что. Древнейшие наши соседи – финны называю русских «Venäläinen», а Русь, Россию - «Veneman», «Venäjä». Другие ближайшие соседи – эстонцы зовут русских «Venelane», а страну - «Vene», «Venemaa» (Русь, Россия). И даже корелы зовут нас «Veneä» (Русь).

Странно, не правда ли? Ведь у слов русс, русский, Россия и «венелане» или «вене» – ну ничего общего! Кто такой этот «вене», откуда взялся?

Отыскивая ответ этот вопрос, мы вынуждены признать, что термин «вене» ведёт нас к имени мощного и многочисленного славянского народа, проживавшего когда-то в Центральной Европе и на берегах южной Балтики – к венедам. К народу, который упоминали в своих трудах ещё древние историки: Геродот, Помпоний, Тацит, Птоломей и другие, размещая венедов-славян на огромных пространствах Центральной Европы и Прибалтики - от восточных берегов реки Вислы – до северных Карпат и низовьев Дуная.

В определении родства руссов-славян с венедами сходятся все концы – и места их проживания, и ссылки различных хроник, и размышления древних летописцев.

О венедах, которые есть славяне, упоминают не только византийские и восточные источники, но и средневековые европейские, называя их не только «венеды», но и венды, виниты, винулы и даже винды.

Вот как рассказывает об этом народе готский историк VI века Иордан в книге «О происхождении и деяниях гетов» (551 г.): «У левого их склона [Альпы], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами». Как видим, Иордан отмечает процесс разделения славян-венедов на различные племена.

О том, что славяне и венеды – один народ сообщают все без исключения средневековые европейские источники. Например, автор «Хроники Фредегарда» пишет, что в 623 году «некий человек по имени Само, франк родом из Санса, вместе с другими купцами отправился к тем славянам, которые известны как венды <…>. 630 г. <…> В этом году славяне (или венды, как они себя называют) убили и ограбили большое число франкских купцов в королевстве Само, и так началась вражда между Дагобертом и Само, королем славян».

Спустя шесть веков, после продолжительных и кровопролитных войн с римлянами и германцами, венеды оттесняются на восток и к северу Европы. Но продолжают занимать почти всю южную Прибалтику к востоку от Эльбы. Даже в XII веке автор «Славянской хроники» XII века Гельмгольд фиксирует их, как жителей обширной страны на севере Европы: «Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами, называются». Рассказывая о многочисленных славянских племенах южной Прибалтики, Гельмгольд не забывает отмечать, что все они принадлежат к древнему народу винулов - венедов: «Таковы эти племена винулов, рассеянные по землям, областям и островам на море».

О венедах существует обширная литература, начиная со средневековой, кончая новейшими исследованиями. О том, что коренными жителями южной Прибалтики были именно венеды, свидетельствуют и сами завоеватели этих земель – немцы, которые на протяжении многих веков вплоть до новейших времён называли славян венедами (Wenden, Winden). А если хотели отличить старые местные деревни на завоеванных землях от новых, немецких, называли их венедскими - «windich или wendich».

Почему европейцы замалчивают эту информацию? Что нам даёт знание о том, что кроме прочих народов руссы и пруссы тоже были венедами - славянами? Как минимум то, что претензии немцев на бывшую Прусскую землю, как на их «отчину» являются несостоятельными.

Где жил Рюрик?

В 844 году франкские летописцы сообщают о завоевательных походах франкского короля Людовика «за Эльбу против вендов» и о гибели вендского короля (rex) Гостомысла. Причём «Фульдские Анналы» называют его королём «ободритов которые замышляли измену, и подчинил их. Король этого народа Гостомысл погиб». «Анналы Ксантена» именуют его королём венедов, слегка исказив имя: «король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гостимусл». «Анналы Хильдесхайма» (Гильдесгейма) называют целью похода короля покорение славян: «<…> пришёл в землю славян, убил их короля Гестимула и подчинил себе остальных».

Несмотря на некоторые различия в написании имени погибшего короля Гостомысла, очевидно, что речь идёт об одном и том же вожде и его королевстве, которое авторы одновременно называют славянским, вендским и ободритским. Тут наглядно прослеживается, как разделялся огромный народ венедов на разные части, сохраняя в памяти соседей все три своих племенных названия. Ободриты – союз славянских племён, проживавших в нижнем течении реки Эльбы (Лабы). Крупнейшим их городом был Рерик – на берегу Балтийского моря.

Почему я столь пристальное внимание уделяю именно ободритам? Потому что многие указатели на происхождение Рюрика ведут именно сюда, к берегам Эльбы, на запад современного Мекленбурга. Ведь имя погибшего ободритского короля Гостомысла очень редкое, и в источниках встречается лишь в двух случаях: в рассказах франкских авторов о его гибели в 844 году, и в русских летописях. В Иоакимовской Рюрик был назван внуком некоего Гостомысла от его дочери Умилы. В Пискарёвском летописце – новгородским воеводой, который посоветовал новгородцам пригласить на княжение Рюрика, «дабы судил нас в правду». Не исключено, что речь идёт об одной и той же личности. Русский летописец за давностью лет мог что-то перепутать в источнике, перенести деятельность короля Гостомысла с берегов реки Эльбы на Волхов. Но он запомнил главное – имя и род предка Рюрика, его совет внуку отправиться на родину матери Умилы.

Король Гостомысл погиб в 844 году, но ободриты продолжали сражаться не только с франками, но и с норманнами. В 862 году, по сообщениям Фульденских анналов, ободриты восстали, и франкский король снова «повёл войско против ободритов и вынудил их герцога Табомысла, который поднял мятеж, подчиниться ему».

Это вендское восстание произошло как раз в том 862-м году, когда князь Рюрик со всем своим родом отправился на княжение к новгородцам. Мы видим, что правителя ободритов летописец называет уже не королём, а всего лишь герцогом, как лицо подчинённое и зависимое. Кем был герцог Табомысл Рюрику? Дядей? Отцом? Старшим братом? Этого мы уже не узнаем. Понятно лишь, что на родине, где в качестве вассала правил его старший родственник, из-за бесконечных захватнических войн соседей, у Рюрика не было никаких перспектив на достойную жизнь.

Предположение о происхождении Рюрика и его русского племени с берегов Эльбы подтверждает исследование Мекленбургских генеалогических текстов, проведённое ещё в конце XVI века немецким учёным, нотариусом И. фон Хемницем. Город Мекленбург, как уже отмечалось, стоит на землях древних венедов-ободритов. Часть потомков вендской знати выжила в суровых сражениях и остались жить в своих владениях, принеся присягу франкскому королю и выплачивая ему дань. Они даже образовали мекленбургскую герцогскую династию, которая просуществовала до самой революции 1917 года. Эти потомки венедов не только помнили о своих корнях, но и вели хроники, где рассказывали о предках. Их-то и изучал нотариус И. фон Хемниц. Он установил имена большинства ободритских правителей, начиная с седьмого века. И тоже нашёл в документах имя короля Гостомысла, а также имена князя Рюрика и его братьев Сивара и Трувора. И хотя эти источники не считаются надёжными, они всё-таки дополнительно подтверждают, что русские князья Гостомысл и Рюрик – не вымышленные лица. И у нас есть все основания верить, что основатель правящей династии в России - Рюриковичей был славянином-венедом с южного побережья Балтики, а ещё точнее – с берегов Эльбы. И что новгородцы пригласили на княжение в Новгород своего сородича-славянина.

Датский король Рорик и русский князь Рюрик

Мы не можем игнорировать ещё один аргумент, который приводят сторонники нормандской теории, будто во многих европейских хрониках князь Рюрик упоминается именно как датский конунг, либо король. Действительно, во многих анналах встречается похожее имя: Рорик. О датском короле (конунге) Рорике и его судьбе существует обширная литература. Чаще он упоминается как разбойник, который организует нападения на франкские и славянские земли, грабит, сжигает города и селения, берёт в плен граждан. И этот образ совершенно не совпадает с образом славянского Рюрика, который, якобы, устанавливает порядок в новгородских землях, строит города.

Вот как рассказывает о нём «Хроникон о свершениях норманнов во Франкии»: «Король норманнов Рорик направляет против Людовика в Германию по реке Эльбе шестьсот судов. Саксы, поспешившие им навстречу, когда свершилась битва, с помощью Господа нашего Иисуса Христа становятся победителями. Удалившись оттуда, они атакуют и захватывают некий город славян. В тот же год, возвращаясь к морю по пройденному [ранее] руслу Сены норманны разграбляют, опустошают и сжигают дотла все местности, граничащие с морем».

Король (конунг) Рорик чаше всего выступает как мореплаватель, передвигающийся по морю или рекам на судах. Новгородские летописи о судоходстве того времени молчат. О том, что Рорик и Рюрик – разные люди говорит и тот факт, что первый довольно часто упоминается в европейских источниках и после 862 года, когда русский Рюрик уже княжит в Новгороде. Например, в 873 году Рорик, «желчь христианства», поступает на службу к франкскому королю Людовику: «Людовик, восточный король созвал во Франкфурте собрание <…>. Равным образом пришел к нему Рорик, желчь христианства, притом на [его] корабль были доставлены многочисленные заложники, и он стал подданным короля и поклялся верно служить ему».

Трудно себе представить, что поклявшись служить франкскому королю Людовику, конунг Рорик, бросив свои корабли, тут же подался на работу по совместительству в Великий Новгород.

Славянский Рюрик умер в 876 году. О датском Рорике, как об уже умершем, в 882 году сообщает «Хроникон о свершениях норманнов во Франкии». Вероятно он умер незадолго до этой даты в преклонном возрасте (считается, что он родился около 810 года). Исходя из всех фактов, маловероятно, чтобы датчанин Рорик правил одновременно в королевстве фризов – Ютланде – на самом северо-восточном краю Европы, и, в представлении народов того времени, на другом краю света – в Великом Новгороде. Да ещё и умудрился в старчестве родить и бросить в Новгороде своего малолетнего сына Игоря.

Нас не должно смущать, что историки разных времён указывают разные места жительства венедов-славян, в том числе и руссов. Очевидно, что полабские венеды – ободриты, руссы - первыми из прибалтийских славян попали под каток франко-германской машины. Сотни лет они либо уничтожались, либо ассимилировались или вытеснялись на восток. И к XII веку историки застают венедов-руссов лишь на восточном побережье Балтики. Но та же франко-германская машина с точностью до года на многие века расписала все передвижения славян-венедов, в том числе и руссов, их имена, места проживания, дела и подвиги. И, благодаря этому, мы можем знать о своих корнях и своих героях, отринув русофобские теории «просвещения» русского народа пришельцами – шведами или кем-то ещё.

Людмила Гордеева,

историк, публицист

13 Комментарий для “«Русь-варяги – не викинги»”

1. Валерий Лобов

   и владеть славянами. Это сообщение способствовало созданию пресловутой норманнской теории, с приверженцами которой шла борьба со времен М.В. Ломоносова.
   И вот это противоречие разрешается, наконец, простым уточнением, что были варяги мирные и немирные. И с этим уточнением о так называемой норманнской теории можно навсегда забыть. Мнение ученых разных поколений и направлений, доказавших, что норманнизму нет места в нашей истории, теперь хорошо согласуется с летописными сведениями о приглашении варягов мирных (!), то есть поморских славян россов.

Леонид Губанов

Елена Воронкова
02.01.2017 г. в 18:27
/Сама ещё не смотрела, но наткнулась вот на такую статью. Кто смотрел, поделитесь впечатлениями…/
ФИЛЬМ «ВИКИНГ» – ОСКОРБЛЕНИЕ ЧУВСТВ ДУМАЮЩИХ.
Посмотрел фильм «Викинг» и пришёл в замешательство от низости и извращённости задумки сего информационного продукта. Андрей Кравчук автор сценария и режиссер, продюсер Константин Эрнст. Лозунг фильма: «Тебе нужно увидеть, чтобы поверить» – по задумке авторов, видимо, должен отразить примитивное мировоззрение славян до крещения. Так как продвинутое сознание христиан позволяет верить не проверяя, не видя, просто верить и всё и именно так и правильно – такой вот один из посылов фильма.
Другими словами – призыв к снижению критического мышления и «закрыванию глаз» на факты. Весь этот фильм является оскорблением разума!
Хочу предупредить об опасности, которую несёт в себе этот фильм и для взрослых и, особенно, для детей.
Прошу у активистов юридической помощи, для того чтобы авторы фильма понесли наказание по закону.
Причины:
1. Фильм не соответствует возрастному ограничению 12+.
Начинается он с убийства животного и далее кровь не сходит с экрана. Только в к

Леонид Губанов

кадре массового крещения славян кровь не льётся, а так практически, присутствует в каждом кадре.
Далее, в фильме присутствуют две постельные сцены. Первая, в которой Владимир, испачканный в крови только что убитого его брата Ярополка, отвечает на приставания своей молодой жены, которую вовсе не смущает что её муж весь в крови. Более того, за несколько минут до этого она видела тело убитого Ярополка, но это никак не сбило её сексуального настроя, а возможно даже, стимулировало его. Во взаимных ласках Владимир пачкает кровью свою жену, для которой это приемлемо. Ещё тёплое тело брата лежит на первом этаже в луже крови, а на втором этаже, того же княжеского терема, происходит сексуальная сцена. Это предлагают посмотреть детям от 12 лет. Мне в 41 год было жутко смотреть на это. Но я росла на советских фильмах, может от того и в состоянии отличить норму от извращения.
Вторая постельная сцена тоже не обошлась без крови. По сюжету, жена Владимира пришла с капища, где совершался славянский обряд, в ходе которого все участники мазали своё лицо кровью, предположительно, жертвенного животного (показано не было чья кровь, хотя был ещё сюжет, в котором пытались принести в жертву чело

Леонид Губанов

века). И вот, с густо вымазанным лицом и руками кровью, жена возвращается домой с капища и начинает любовные ласки с мужем. Во время этого, будучи беременной от него, производит попытку убить Владимира ножом. Попытка убить не удалась, Владимир отбил нож и жена призналась ему что планировала после его убийства убить и себя с ещё нерождённым ребёнком.
Ещё раз вопрос, это для 12+?
По данному пункту прошу высказаться детским психологам. Просьба к родителям, которые пришли на просмотр с детьми, подать иски о причинении морального ущерба и психического вреда.
По моему мнению, те кто проверял фильм на возрастное ограничение должны ответить по закону за причинение вреда и быть дисквалифицированными без возможности продолжать трудовую деятельность по данной профессии.
2. Отсутствие исторической правды.
Сознательное её искажение. Почему сознательное? Да потому что при желании опереться на летописи это сделать можно было. Но видимо были определённые задачи у этого идеологического продукта. Данный фильм именно идеологический, историческим его назвать нельзя.
Прошу профессионалов проверить на достоверность исторических фактов показанных в фильме и дать свои отз

Леонид Губанов

вы. Прошу юристов помочь сформулировать иски по оскорблению и унижению чести и достоинства предков славян.
2.1. Быт и опрятность славян принижены.
При просмотре фильма складывается впечатление что славяне не мылись и чистых одежд не носили. Лица в грязи, одежда рваная, ни одного добротного домашнего хозяйства показано не было, даже княжеские хоромы темны и не убраны. Весь быт славян показан в серых красках. В ходе фильма чистыми славяне появляются, только когда их массово крестят в реке. А до того, видимо, кожа очищалась естественным путём – грязь отваливалась засохшей. Чистая одежда в фильме появляется лишь дважды: у христиан в Корсуни и у славян при крещении в Киеве. Это яркие акценты влияющие на сознание, подчёркивающие преимущества христианства.
2.2. Речь славян показана примитивной.
Герои фильма говорят на ультрасовременном языке, невысокого культурного уровня. Общение на уровне князя и его окружения происходит в стиле: «Ты чё? Да ни чё!»
2.3. Образ женщины – как показатель уровня культуры, так же дискредитирован.
Девушка, которую едет сватать Владимир ведёт себя слишком дерзко, мало соответствуя правилам поведения девушки патриархально

Леонид Губанов

2.7. Обвинение славян в совершении человеческих жертвоприношений.
Нет слов. Но для тех кто не видел фильма опишу: эти трое чудиков, которые представлены волхвами, обманом заманивают мальчика, по странному случайному совпадению, сына христианина, на обряд и готовятся принести его в жертву. Не сговариваясь всё население города узнаёт об этом и массово приходит на обряд. В состоянии упоения, от предвкушения свежей крови для бога, ждут свершения обряда. Обряд чуден до невероятного: тут и колядные маски на лицах в разгар лета и венки как на Купалу, хотя явно не Купало. Эти трое служителей культа (волхвами не могу их называть) приготовили отвар из мухоморов и собираются напоить им мальчика, перед его обрядовым убийством. И тут, об этом узнаёт его отец и пытается спасти сына, бежит с ним на башню. А вся толпа гонится за ними с истовым желанием принести мальчика в жертву. Картина сия болезненно напоминает сюжеты из фильмов о вампирах, вурдалаках, мутантах и прочей аналогичной нечисти. Подозреваю, что подобные образы не случайно были вложены. Итак, мальчик и его отец трагически погибают, падая вместе с башней, у которой срубили столбы основания. Перед смертью отец успевает сообщить

Светлана Ли

Я ждала комментария Леонида Геннадьевича Губанова к этой статье, зная, как глубоко он знает дохристианский период в жизни славян. Знала, что он в пух и прах уничтожит идею авторов фильма. Но он решил привести критику на фильм Елены Воронковой, созвучную его восприятию ленты. Его сердце надорвано тщетной борьбой за исконную Русь, с ее Ведами, против христианства, чуждого сути русского народа, даже во время венчания десятки раз возвращающего к еврейским истокам. Согласна полностью с убеждениями Воронковой в том, что «Лозунг фильма: «Тебе нужно увидеть, чтобы поверить» – по задумке авторов, видимо, должен отразить примитивное мировоззрение славян до крещения. Так как продвинутое сознание христиан позволяет верить не проверяя, не видя, просто верить и всё и именно так и правильно – такой вот один из посылов фильма.
Другими словами – призыв к снижению критического мышления и «закрыванию глаз» на факты. Весь этот фильм является оскорблением разума!» Как ТОЧНО – оскорблением РАЗУМА, Разума россиян, чтобы окончательно их отдауншифтирить, чтобы легче было сохранить власть имущих! Эрнст страшнее фашистов в своей ненависти к СССР. Помню открытие Олимпиады в Сочи по его сценарию, в кот Росский гость

Кто такие яхи, ляхи, варяги и почему они воевали против славянского мировоззрения?
Какие события кроются в глубине последних тысячилетий и кем уничтожалась память о древних славянских государствах?

Статья «Яхи, яги, ляхи, варяги, шляхта и славянское мировоззрение» –
-http://roksolan.jofo.me/1182611.html

Статьи о древнем государстве РОСЬ и его истории на сайте «Славянская история» –
-http://sviatoiar.livejournal.com/

Воины - дружинники из скандинавских народов, которых нередко именовали викингами, норманнами. Варяги упоминаются в "Повести временных лет". В IX - XI вв. у русских князей служило немало варяжских воинов - дружинников, которые выступали в качестве наемников и использовались как в междоусобных войнах, так и с соседними странами и народами. Варягами на Руси называли и скандинавских купцов, занимавшихся торговлей на пути "из варяг в греки", т.е. между Скандинавией и Византией. В XII - XIII вв. варяжские воины и купцы ославянились, а народы Скандинавии получили другие названия. Так, шведы стали именоваться свеями, норвежцы - мурманами; иногда их называли общим для всех западных народов термином - "немцы".

Смотреть значение Варяги, Норманны, Викинги в других словарях

Варяги — варягов, ед. варяг, варяга, м. Название норманского племени, из среды к-рого, по летописному рассказу, происходили первые русские князья (истор.). Призвание варягов. || перен.........
Толковый словарь Ушакова

Варяги Мн. — 1. Древнерусское название норманнов, выходцев из Скандинавии, совершавших в IX-XI вв. походы во многие страны Европы с целью грабежа и торговли, а также служивших в качестве........
Толковый словарь Ефремовой

Норманны Мн. — 1. Северогерманские племена, населявшие Скандинавию, совершавшие в VIII-XI вв. грабительские походы на многие страны Европы.
Толковый словарь Ефремовой

Варяги — -ов; мн. (ед. варя́г, -а; м.).
1. Древнерусское название выходцев из Скандинавии (наёмных дружинников князя, купцов и т.п.); общее название всех скандинавских племён, совершавших........
Толковый словарь Кузнецова

Норманны — норманнов, ед. норманн, норманна, м. (нем. Normanne) (истор.). Германские племена, населявшие Скандинавию в Средние века.
Толковый словарь Ушакова

Норманны — -ов; мн. Ист. Представители скандинавских племён, совершавшие в 8 - 11 вв. грабительские, захватнические походы в страны Европы (на Руси их называли варягами).
◁ Норма́нн,........
Толковый словарь Кузнецова

Варяги — - 1. Собирательное обозначение скандинавов. Как наемная военная сила, не связанная с племенными интересами вост. славян В. сыграли важную роль в консолидации государства........
Юридический словарь

Варяги — (от др.-сканд. vaeringjar) - в русских источниках - скандинавы,полулегендарные князья (Рюрик, Синеус, Трувор и др.), наемные дружинникирусских князей 9-11 вв. и купцы, торговавшие........

Викинги — (др.-сканд.) - скандинавы - участники морских торгово-грабительныхи завоевательных походов в кон. 8 - сер. 11 вв. в страны Европы. На Русиих назывались варягами, а Зап. Европе........
Большой энциклопедический словарь

Норманны — ("северные люди") - см. Викинги, Варяги.
Большой энциклопедический словарь

Викинги — викинги(норманны), морские разбойники, выходцы из Скандинавии, совершавшие в 9–11 вв. походы протяженностью до 8000 км, может быть, и на бóльшие расстояния. Эти дерзкие и........
Географическая энциклопедия

Варяги — др.-рус. название жителей Скандинавии. Происходит от древнесканд. vaeringjar - норман. воины, служившие у визант. императоров; отсюда же средневек. греч. baraggon, араб. "варанг",........

Викинги — см. Норманны.
Советская историческая энциклопедия

Норманны — (от скандинавского northman - северный человек) - название, под которым в Зап. Европе были известны народы Скандинавии в период их широкой экспансий конца 8 - сер. 11 вв. (в самой........
Советская историческая энциклопедия

ВАРЯГИ — ВАРЯГИ, -ов, ед. -яг, -а, м. 1. В Древней Руси: выходцы из Скандинавии, объединявшиеся в вооруженные отряды для торговли и разбоя, нередко оседавшие на Руси и служившие в........
Толковый словарь Ожегова

НОРМАННЫ — НОРМАННЫ, -ов, ед. -анн, -а, м. Общее название племен, населявших Скандинавию в средние века. || прил. норманнский, -ая, -ое.
Толковый словарь Ожегова

При обращении к комментариям В. Фомина к книге С. Гедеонова «Варяги и Русь», пожалуй, в первую очередь внимание застревает на смешных казусах вроде такого: «В 1997 г. шведский ученый Л. Грот вновь отметил, что это имя [Рюрик, - В.Е.] не встречается в именословах его родины». Что ж, Людмила Павловна Грот действительно с некоторых пор стала шведским учёным, но, во-первых, сменив гражданство, она при этом не поменяла пол, и потому всё-таки «отметила» (а не «отметил»); а во-вторых, Л. Грот безуспешно искала имя «Рюрик» в именословах Швеции, но ни в коем случае не её (опять же, не «его») родины, то есть Советского Союза.

Размышления над комментариями В. Фомина
к книге С. Гедеонова «Варяги и Русь»

Или такой сентенции: «Само отсутствие скандинавских богов среди восточнославянских божеств ― одно из многочисленных отрицаний тезиса о норманстве руси». Любому здравомыслящему человеку очевидно, что среди восточнославянских божеств должны присутствовать именно восточнославянские божества, а не скандинавские и не, к примеру, шумерские. А скандинавским богам надлежит присутствовать в пантеоне скандинавских богов, а не славянских и не зулусских. Поэтому «отсутствие скандинавских богов среди восточнославянских божеств» совершенно естественно и ничего не может ни доказывать, ни отрицать.

Однако мы всё-таки постараемся сосредоточиться не на комичности таких оплошностей Фомина, что, возможно, было бы интересней для досуга, а на содержании некоторых вызывающих сомнение и желание поспорить его комментариев, что, надеюсь, будет полезнее для истории.

«Уж сколько раз твердили миру»

«Уж сколько раз твердили миру»… Я искренне благодарен Фомину за поддержку, пусть невольную, моего интуитивного скепсиса в отношении «Повести временных лет» (далее ПВЛ) как якобы исторического источника по начальной истории Древней Руси. Оказывается, то, что ПВЛ, по крайней мере касательно событий IX-X веков, следует изъять из раздела летописей, твердили миру до меня многие солидные учёные, и Фомин, спасибо ему, привёл их представительный перечень: «Д.И. Иловайский весьма недоверчиво отнесся к большинству известий Повести временных лет (ПВЛ) второй половины IX-X вв., считая, что летопись, начавшись легендами и баснями, “становится полнее, достовернее, обстоятельнее” лишь по мере приближения событий к эпохе самого летописца, т.е. к началу XII века. При этом он упрекал своих противников в том, что они “ограничиваются голословными фразами о правдивости Нестора вообще”… М.Д. Приселков был категоричен в своем выводе, что до начала XI в. летопись является для нас “источником искусственным и малонадежным”, построенным, главным образом, на устной традиции. Затем Я.С. Лурье высказал мнение, что для истории IX-X вв. ПВЛ “является недостаточно надежным источником”. Столь явный “скепсис” в отношении древнейшей летописи и отсутствие в научных кругах реакции на него проистекали из построений Д.С. Лихачева, согласно которым летописание зародилось лишь в 1073 г.». Итак, в числе отказавших в доверии ПВЛ Д. Иловайский, М. Присёлков, Я. Лурье, Д. Лихачёв ― крупные учёные, историки и языковеды, специально занимавшиеся исследованием ПВЛ.

Правда, сам-то Фомин придерживается иного взгляда: «Еще И.И. Срезневский высказал плодотворную мысль, что первые летописные заметки появились на Руси в начале X в. и “начинались с пометок на пасхальных таблицах”. М.И. Сухомлинов заметил, что читаемые только в Никоновской летописи записи под 6372, 6373, 6375 “близки по времени к событиям”. А.А. Куник выразил уверенность в том, “что первые начатки нашего летописания возникли в Киеве еще в IX-м веке, вслед за первым крещением руси,― в виде кратких заметок о туземных событиях...”. Митрополит Макарий утвердительно говорил, что летописи велись в X в., причем в разных местах ― Киеве, Новгороде, на Волыни… И.Е. Забелин высказался в пользу того, что первые летописные известия о начальной истории Руси были связаны с первой христианской общиной в Киеве, появление которой он относил к 60-м гг. IX в. В XX в. раннее возникновение летописания было доказано нашими историками. Н.К. Никольский показал, что повести о полянах, следы которых сохранились в ПВЛ, складывались еще в дохристианский период. М.Н. Тихомиров, заостряя внимание на том факте, что летописные известия за вторую половину X в. “более точные и более подробные”, чем за первую половину XI в., убедительно продемонстрировал наличие произведений летописного жанра в конце X столетия. Л.В. Черепнин выделил свод 996 г., в основе которого лежала, по его мнению, старинная повесть о полянах-руси. Б.А. Рыбаков считал, что первые летописные записи появились в IX в. и велись (не систематически) на протяжении всего последующего столетия. А в 996-997 гг. в Киеве был создан первый летописный свод, вобравший в себя предшествующие годичные записи, сведения из византийских источников, придворную эпическую поэзию, информацию самого летописца, отдельные сказания, записанные в X в. А.Г. Кузьмин, твердо полагая, что “какие-то записи исторического характера неизбежно возникали уже в IX веке”, говорит о начале русского летописания во второй половине X в., причем, по его словам, оно велось сразу же в нескольких центрах. Недавно он, подчеркнув, что “живые рассказы о событиях X в. могли быть записаны только в X в.”, увязал внесенный в летопись рассказ о расселении славян с Дуная с христианской общиной в Киеве при Ильинской церкви первой половины X в.». Как видим, в обоснование своего взгляда Фомин тоже ссылается на не менее длинный ряд учёных. Вот только у всех этих ссылок есть одна общая особенность: сугубая предположительность мнений, скорее стремление выдать желаемое за действительное, чем действенность реальных аргументов.

И. Срезневский высказал плодотворную мысль, что первые летописные заметки появились на Руси в начале X в.? Да, высказал, но это всего лишь мысль, высказывание, не подкреплённое никакими доказательствами. Кто видел эти заметки? М. Сухомлинов заметил, что читаемые только в Никоновской летописи записи под 6372, 6373, 6375 годами близки по времени к событиям? Ну, заметил, однако доказательств не представил. Да и в любом случае Никоновская летопись не имеет отношения к ПВЛ. А. Куник выразил уверенность в том, что первые начатки нашего летописания возникли в Киеве еще в IX веке, вслед за первым крещением руси? Что ж, выразил, но остаётся неясным, на чём базируется его уверенность, ведь и само «первое крещение» ― не более чем гипотеза. За скобками остаётся и то, каким образом эти «начатки» отразились в ПВЛ. Митрополит Макарий утвердительно говорил, что летописи велись в X в.? Ну, мало ли кто что говорил, даже если и утвердительно. Тем более что утвердительное слово мы слышим не от профессионального историка, а от лица, «профессионально» заинтересованного в том, чтобы начало церковной жизни на Руси и связанное с ней летописание было отнесено как можно глубже в прошлое. И. Забелин высказался в пользу того, что первые летописные известия о начальной истории Руси были связаны с первой христианской общиной в Киеве, появление которой он относил к 60-м гг. IX в.? Опять всего лишь высказывание, предположение, связанное с гипотетической христианской общиной. Нам не известны ни аутентичные летописные известия IX века, ни факты, подтверждающие существование христианской общины в Киеве того времени. Н. Никольский показал, что повести о полянах, следы которых сохранились в ПВЛ, складывались еще в дохристианский период? Может быть это и так, да только повести не имеют отношения к летописанию. Кстати, похоже, и поляне остаются неким фантомом, осязаемые следы которых по-прежнему ускользают от археологов. М. Тихомиров убедительно продемонстрировал наличие произведений летописного жанра в конце X столетия? Да кто ж спорит, летописание действительно могло начинаться в конце X века после крещения Руси, а главное, после появления у неё письменности, но IX и большая часть X веков тут ни при чём. Л. Черепнин выделил свод 996 г., в основе которого лежала, по его мнению, старинная повесть о полянах-руси? Опять же, мнения могут быть разные, но нет доказательств существования какой-то повести, а тем более старинной летописи. (Как, напомню, и собственно полян.) Б. Рыбаков считал, что первые летописные записи появились в IX в., а в 996-997 гг. в Киеве был создан первый летописный свод? Вновь всего лишь личная фантазия Рыбакова, не более. Щедр был, как известно, на фантазии Борис Александрович. А. Кузьмин, твердо полагал, что какие-то записи исторического характера неизбежно возникали уже в IX веке? Вновь и вновь всего лишь предположения, вновь в связи с гипотетической церковью, но и Кузьмин говорит о начале русского летописания всего лишь во второй половине X в. В итоге мы имеем как раз тот случай, когда количество так и не перешло в качество. Множество предположений, высказываний и даже уверенностей не превращаются в доказательство.

Таким образом, нет доказательств летописания на Руси до второй половины, а скорее конца X века. Подчёркиваю, ни одного! Предполагать можно всё что угодно, но нет никаких серьёзных оснований считать ПВЛ некой Начальной летописью, по крайней мере в отношении событий IX и большей части X века, вплоть до крещения Руси в самом его конце. ПВЛ ― это повесть, то есть беллетристика, которую ни в коем случае нельзя считать летописью, как нельзя считать летописями повести и романы, например, В. Пикуля. Но произведения Пикуля всё-таки написаны по реальным историческим событиям, а в отношении ПВЛ даже такое утверждение рискованно.

Плотники супротив столяров

Немало усилий Фомин в своих комментариях потратил на обоснование якобы существующего кардинального различия между западноевропейскими викингами и восточноевропейскими варягами. Он на все лады перепевает давно вброшенный в историографический оборот антинорманистами жульнический тезис: «Исследователи, в том числе и норманисты, давно обратили внимание на принципиальную разницу в поведении норманнов в Западной Европе и в поведении варягов в Восточной Европе, означающую, что речь идет о совершенно разных народах». В чём же проявилась эта «принципиальная разница в поведении норманнов и варягов»? Да, хоть убей, ни в чём! Вновь, как и в случае с летописанием на Руси IX века, ни у Фомина, ни у его предшественников этому расхожему тезису нет ни одного мало-мальски стóящего подтверждения. А их антинорманистское жульничество состоит в том, что повсеместно сравниваются викинги VIII-IX веков, стоявшие вне закона пираты, в основном занимавшиеся грабежом побережий Европы, с варягами, чинно-благородно поступавшими на службу к русским князьям в XI-XII веках, то есть… триста лет спустя! Если же проводить исторически корректные параллели, то мы ничегошеньки не знаем о повадках варягов VIII-IX веков в Восточной Европе и потому сравнивать их с западными викингами того же времени не можем, а в XI-XII веках бывшие викинги уже были не менее цивилизованы и привержены порядку, разумеется, по меркам своего времени, чем летописные варяги. Тому примерами Вильгельм Завоеватель или Рожер Сицилийский.

Далее одно жульничество тянет за собой другое: «Принципиальное различие между викингами и варягами как раз и состоит в том, что в то время, когда норманны на Западе занимались грабежом и насилием, захватывали земли, строили на них крепости и подчиняли себе окрестные территории, превращая его население в своих рабов, варяги на Руси, воздвигая крепости лишь по пограничью и защищая землю Русскую от внешнего врага, противостояли подобным грабежам и насилиям, отстаивали свободу русского народа». В общем, почти вторя И. Тургеневу: викинги против варягов ― что плотники супротив столяров. Но зададимся простым вопросом: какие такие крепости воздвигли варяги на Руси в то время, когда «норманны на Западе занимались грабежом и насилием», то есть в VIII-IX веках? И окажется, что нет их, этих крепостей. Ни одной! Даже Киев, согласно оценкам независимых археологов, черты города приобрёл не ранее конца IX века, а столичный облик ― только где-то к середине X века . Все прочие города, упомянутые в ПВЛ в статьях за IX век, на самом деле по объективным археологическим свидетельствам, возникли не ранее конца X века. Известные археологам города IX века на Русской равнине можно пересчитать по пальцам одной руки: Старая Ладога, Рюриково городище, Сарское городище, Тимирёво да Гнёздово. Может быть, какие-то из них основали варяги, но не по пограничью и уж точно не для защиты Русской земли. Кстати, сам термин «Русская земля», которую якобы защищали варяги VIII-IX веков, появился лишь в XII столетии. Что же касается защиты своей земли, то в летописные времена норманны на Западе, те же Вильгельм с Рожером, делали это не в пример лучше какого-нибудь Игоря Рюриковича, да и умению завоёвывать и подчинять чужие земли могли поучить хоть бы и Святослава Игоревича.

И ещё. Кто бы разъяснил, что это такое ― «русский народ», чью свободу якобы отстаивали варяги? По мнению одних историков, древнерусская народность сформировалась не ранее конца XII века, а по мнению других, она вообще не успела оформиться в летописной домонгольской древности. Так о каком же «русском народе» может идти речь во времена «призвания варягов»?

Здесь самое время поговорить о массовом заблуждении, которое мешает увидеть лес за деревьями. Почему-то археологический материал Русской равнины, этнически соотносимый со скандинавами, а хронологически с IX-XI веками (материал, надо сказать, весьма представительный), упорно приписывается то варягам, то руси, из чего потом следуют совершенно неадекватные выводы. Пример из Фомина: «Суждения зарубежных исследователей-норманистов абсолютно совпадают с выводами отечественных ученых. Норвежский археолог А. Стальсберг пришла к выводу, что археологический материал на Руси не свидетельствует в пользу антагонизма между местным населением и чужеземцами, а напротив, говорит об отсутствии отчуждения между ними. По мнению С. Франклина и Д. Шепарда, “скандинавская русь” больше путешествовала с торговыми целями, чем воевала». То-то и оно! Не было археологического антагонизма не между варягами и фантомным «русским народом», что предполагается у Фомина, а между «местным населением и чужеземцами», о которых говорит археолог. Надо всё же отдавать себе отчёт, что археологически зримые следы оставляет осёдлое население, неважно туземное или чужеземное, но живущее на одном месте достаточное время, чтобы сформировать культурный слой. Никак не путешественники, завернувшие к этому осёдлому населению в гости на денёк-другой. Вот и наши вечные путешественники, называйте их хоть викингами, хоть варягами, хоть русью, никаких археологических следов нам не оставляли, пока не осели на землю подобно норманнам Вильгельма или Рожера.

Другое дело, с какими намерениями заглядывали эти путешественники на денёк к аборигенам. В VIII-IX веках наши летописные варяги, как и западные викинги,― наверняка с недобрыми, и их меньше всего заботило оставить после себя какие-то следы археологам далёкого будущего, разве что только в виде пожарищ. А вот русь действительно посещала аборигенов скорее всего с вполне мирными торговыми целями, но свидетельств своих посещений тоже не оставляла. Доступные археологам следы что варягов, что руси можно найти только на их базах и достаточно продолжительное время функционировавших стоянках. Беда в том, что, во-первых, мы не знаем, за редкими исключениями, где находились эти базы и стоянки, а во-вторых, следы руси, в отличие от скандинавов, практически неотличимы от следов автохтонного населения, так как русь, будучи вероятно скандинавской по изначальному происхождению, в доступной археологам материальной культуре очень быстро адаптировалась к местным обычаям и уподоблялась аборигенам Причерноморья, Подунавья и Поднепровья .

Ах, Аполлон, ах, Аполлон!

На мой взгляд, страшный вред истории Древней Руси нанёс А. Кузьмин, вбросивший в исторический обиход целую пригоршню бредовых идей, причём не в собственно историческую почву, которую он всё-таки культивировал профессионально, а на соседнее лингвистическое поле, где его познания оставляют желать много, очень много большего. Эти идеи взошли зарослями сорняков, местами совершенно заглушив всходы разумных мыслей профессиональных лингвистов, и до сих пор обильно питают его столь же лингвистически безграмотных последователей. К их числу примкнул и Фомин: «Согласно разысканиям А.Г. Кузьмина, имени Олег “ближайшей параллелью” является иранское “Халег”, восходящее к тюркскому “Улуг” (имя собственное и титул, означающий “старший”, “великий”), а имя Игорь (Ингер иностранных источников) объясняется уральским “инг” ― муж, герой, и связано оно было “либо с Ингрией (Ижорой русских летописей), либо с Ингарией ― областью в Роталии” (Западная Эстония)». Ох уж эти лингвистические «разыскания» Аполлона Григорьевича! Нету, ну, нету в натуре никакого «уральского инг». Конкретно нет никаких ингов ни в ижорском, ни в эстонском языке. Некорректно и утверждение о неком «тюркском улуг», по крайней мере, в отношении общетюркского словаря. Слово олуг с указанными значениями «старший» и «великий» действительно существует в татарском языке, но его нет в родственных татарскому башкирском и чувашском языках. В казахском слово существует в других формах: ұлы, үлкен. Нечто похожее имеется в крымскотатарском языке: улу, но из него вряд ли можно произвести «Олег». Так что Кузьмину с его откровениями следовало бы как-то объяснить и уральское происхождение Игоря, и то ли волжско-татарское, то ли крымско-татарское Олега. Кстати, «иранское халег» ― тоже чистая выдумка Кузьмина, нет такого «иранского» слова. Понятно, эта придумка вынужденная, ведь без неё всё получается совсем грустно ― даже Кузьмин при всей безудержности его фантазий не решился представить Игоря тюрком.

Следующее наивное заблуждение Кузьмина, подхваченное Фоминым: «Именно вагры, о чем на протяжении веков говорилось в историографии, а ныне доказано историком А.Г. Кузьминым, и были собственно варягами. Именем варягов будут затем называть на Руси всю совокупность славянских и славяноязычных народов, проживавших на южном побережье Балтики от польского Поморья до Вагрии включительно, а еще позднее ― многих из западноевропейцев. На выход варягов со славянских берегов Балтийского моря указывают, как уже говорилось, и славянские названия городов, основанных ими в Северо-Западной Руси ― Новгород, Белоозеро, Изборск». Ничегошеньки Кузьминым не доказано, ибо нельзя доказать недоказуемое, противоречащее элементарным законам лингвистики, согласно которым в славянских языках «вагры» не могли превратиться в «варягов» . Не говоря уже о том, что ни один известный историкам документ никогда не именовал ни ваграми, ни варягами «всю совокупность славянских и славяноязычных народов, проживавших на южном побережье Балтики от польского Поморья до Вагрии включительно». Точно так же с потолка взято основание варягами городов северо-западной Руси, в частности Белоозера и Изборска . Что же до Новгорода, то в некоторых летописях его основание приписывается Рюрику, но в других, коих большинство, варяг призывается в уже существующий стольный град, после чего отдаёт братьям Белоозеро и Изборск, надо понимать, тоже созревшие для выполнения столичных функций и, стало быть, тоже давно существующие. Но на самом деле всё это сказки, не согласованные между собой разными рассказчиками. В оценке же степени их правдивости в наше просвещённое время нельзя бессовестно игнорировать не подлежащие сомнению свидетельства археологов: во времена «призвания Рюрика», то есть в начале второй половины IX века, ещё не было на нашем «шарике» ни Белоозера, ни Изборска, ни самогó Новгорода.

Характерно, что Фомин безоговорочно поддерживает даже очевидно жульнические передёргивания Кузьмина: «В случае с Бертинскими анналами весьма важно еще одно ценное наблюдение Кузьмина: Пруденций не столько отождествляет росов и свеонов, сколько противопоставляет их». В чём же выразилось это наблюдённое Кузьминым «противопоставление»? Сколько ни вчитывайся в текст анналов, повествующий о «послах кагана Rhos», нет там никакого «противопоставления росов и свеонов». Наоборот, имеется очевидное их отождествление: народ, который в письме византийского императора назван Rhos, франки назвали свеонами.

А вот ещё одна вообще лишённая смысла ссылка на Кузьмина: «А.Г. Кузьмин, обращая внимание на тот факт, что в Восточной Европе в IX в. ходили преимущественно арабские монеты и отчасти салтовского Подонья, а “щеляг” ― это польская форма западноевропейского “шиллинга”, оставляет читателей перед дилеммой: “щъляг” предполагает либо легенду, “либо все-таки западное происхождение вятичей и радимичей, которые пользовались “польскими” расчетными единицами...”». В данном случае какую-то дилемму то ли Фомин, то ли Кузьмин придумали на ровном месте. Нет тут никакой дилеммы. Вообще ничего нет. С чего бы вятичам с радимичами пользоваться «польскими расчётными единицами», да ещё рассчитываться ими с хазарами? Всё это из того же ряда сказок ПВЛ. В вятичской и радимичской земле не найдено и не могло быть найдено ни одного щеляга. Во всём том регионе во времена и Олега и Святослава в ходу были исключительно арабские дирхемы. А что до щелязей, то есть шиллингов, эти западноевропейские монеты даже в польский обиход вошли только в XIV веке. Так что, если щелязи ― легенда, то для ПВЛ легенда из далёкого будущего. Сказка про щелязи могла появиться в тексте ПВЛ не ранее XIV века, когда те вошли в обращение в Польше, а ещё более вероятно, только в XVI веке, когда Киев по Люблинской унии оказался в Польском королевстве. Так что вставлена сказочка была не в XII веке Нестором или Сильвестром, а в XIV или даже XVI столетии киевским монахом-переписчиком, который собственноручно рассчитывался на базаре этими щелязями. Кстати, там же и тогда же тем же переписчиком или его коллегой в ПВЛ было политически грамотно «уточнено» происхождение полян, радимичей и вятичей ― «от ляхов».
Грициан Таврический и таврические скифы

Черноморская русь рано, очень рано засветилась в отечественной историографии, но, к сожалению, так и не нашла в ней своего законного места, поскольку не ложилась в русло ни норманистского, ни антинорманистского мейнстрима. Фомин, вновь отдадим ему должное, дал в своём комментарии дайджест упорного открещивания тех и других от черноморской руси: «Еще Н.М. Карамзин в ответе Шлецеру, пытавшемуся вычеркнуть из истории черноморскую русь, по его словам неизвестно откуда пришедшую и затем неизвестно куда канувшую, резонно заметил, что “народы не падают с неба, и не скрываются в землю, как мертвецы по сказкам суеверия”. Открытие Руси Причерноморской, существовавшей намного ранее прихода Рюрика на Северо-Запад, связано с именем Г. Эверса, в 1814 г. увидевшего в ней хазар (или понтийскую русь в отличии от волжской руси, также связанной, по его мнению, с хазарами). За Эверсом о Черноморской Руси затем говорили либо прямые его последователи, как, например, историки И.Г. Нейман и Г. Розенкампф, либо те ученые, что искали и находили многочисленные следы руси на просторах Восточной и Западной Европы». И далее: «Норманисты по-разному объясняют присутствие на юге Восточной Европы руси задолго до появления в ее пределах руси варяжской. В 80-90‑х гг. XIX в. на базе византийских известий о черноморской руси были выдвинуты две теории. Е.Е. Голубинский предложил видеть в ней норманнов, до 839 г. явившихся в Причерноморье, слившихся там с остатками готов и досаждавших византийцам. И лишь позже в Новгороде осели другие норманны, основавшие там всем известное русское княжество во главе с Рюриком. В.Г. Васильевский, установив факт знакомства византийцев с руссами до 842 г., отождествил причерноморскую русь с тавроскифами, а тех, в свою очередь, с готами, готаланами и валанготами, проживавшими в то время в Крыму. Варяги-норманны, придя позднее в этот район, перемешались с готами, приняв их язык как церковный». Нельзя не поражаться удивительной интуиции Е. Голубинского и В. Васильевского! Не имея ни явных свидетельств источников, ни подспорья в возможностях сегодняшней археологии они смогли сделать поразительно прозорливые предположения относительно природы варягов и начальной руси. Всё у Голубинского и Васильевского верно, всё замечательно, разве что кроме «других норманнов» во главе с никогда не существовавшим в природе Рюриком, основавших «всем известное русское княжество» в не существовавшем в то время Новгороде. Норманны IX века, неважно западные викинги или восточные варяги (как мы выяснили, суть одно и то же), нигде ничего не основывали, умели только разрушать и грабить.

К несчастью, здравые мысли Голубинского с Васильевским об истоках черноморской руси входили в очевидное противоречие с генезисом Киевской Руси, выдуманным авторами ПВЛ. Из-за неоправданно благоговейного отношения к так называемой «Первоначальной летописи» наших первоисториков, идея Голубинского-Васильевского развития не получила. Не спасла её и неуклюжая попытка А. Шахматова примирить непримиримое, также отмеченная Фоминым: «русь ― это древнейший слой варягов, появившихся на Днепре и основавших Киевское государство около 840 года. Места, покинутые русью, по его [Шахматова, - В.Е.] мысли, вскоре заняли другие скандинавы, именуемые на севере и на юге только как варяги. Будучи изгнанными из Северо-Западной Руси, норманны вновь появляются там “в качестве завоевателей” и во главе с Рюриком создают варяжское государство, а затем уже подчиняют себе Южную Русь и воспринимают ее имя». Сейчас мы знаем, что в 840 году города Киева ещё не было, первые скандинавские следы на его нынешней территории независимые археологи относят только к рубежу IX и X веков, а столичные черты он приобрёл не ранее середины X века. Ранее этого рубежа бессмысленно говорить о «Киевском государстве». Поэтому прямого отношения ни варяги, ни начальная русь, она же, вероятно, русь черноморская, к созданию «Киевского государства» не имели. Киев в качестве столицы Древней Руси был основан Владимиром Святославичем в последней четверти X века .

Фомин также приводит в чём-то выглядящую более близкой к истине версию Г. Вернадского: «Г.В. Вернадский полагал, что шведы к 739 г. вышли к Азовскому и между 750-760 гг. к Северокавказскому регионам. Азовские скандинавы приняли название русов, в связи с чем, государство, основанное ими в Азовском регионе, в будущем будет известно как Русский каганат». Не знаю, на чём основан столь точный хронометраж перемещений скандинавов (шведов как таковых в VIII веке ещё не было), но, по всей видимости, принципиально процесс рождения руси мог быть именно таким. Я бы внёс только парочку уточнений.

Во-первых, невнятный Азовский регион Вернадского, под которым, надо думать, подразумеваются степи северного Причерноморья, наводит мысль скорее на кочевников-аланов. Между тем не вызывает сомнений то, что начальная русь была народом мореходным, поэтому говорить всё-таки приходится в этническом аспекте скорее о скандинавах, а в территориальном ― конкретно о Крыме, с которым византийские историки неразрывно связывают начальную русь множеством свидетельств, от именования её тавроскифами до прямых ссылок на Херсон и Киммерийский Босфор в затрагивающих её нарративах. Я не знаю, какая из двадцати девяти украинских Малиновок имелась в виду в оперетте Б. Александрова и музыкальной комедии А. Тутышкина, но ни одной из них нет в Крыму. Тем не менее, пан атаман мог позволить себе для понту громко именоваться Грицианом Таврическим, а вот византийские историки вряд ли стали бы называть русь тавроскифами, если бы она не базировалась именно в Крыму. Походы Игоря и Святослава они начинают и оканчивают у Босфора Киммерийского, то есть Керченского пролива. Наконец Цимисхий посылает побеждённого им Святослава не просто к Босфору, а к Босфору «домой».

Во-вторых, я бы осторожнее обращался с так называемым «Русским каганатом», этакой «Землёй Санникова» истории, так как на самом деле такого каганата не знает ни один известный нам документ. Действительно, и арабские авторы, и Бертинские анналы свидетельствуют о хождении у начальной руси титула кагана, но этот факт не означает автоматически существования Русского каганата. Такому титулу предводителей начальной руси могут быть и иные объяснения, в частности в контексте руси черноморской .

Фомин заставляет нас ещё раз обратиться к Бертинским анналам поддержкой давней путаницы, привнесённой в историографию всё тем же неугомонным Кузьминым: «Если же принять версию норманистов, что речь в анналах идет о шведах, называвших себя в землях финнов roods-гребцы (отсюда якобы западнофинское ruotsi/ruootsi и славянское “русь”), то получается, что перед франкским императором предстали посланники народа “гребцов” (!) с “хаканом” во главе (!). Какая-то странная история, когда во главе мореходов ставят “хакана”, либо “гребцов” заставляют жить в степи». Ощущение такое, что ни один историк, ссылающийся на Бертинские анналы, не утрудил себя прочтением их, хотя бы в переводе, не говоря уже об оригинале. Все ссылаются друг на друга, повторяя глупости предшественников и добавляя новые.

Во-первых, в анналах нет никаких шведов. Имеются только некие свеоны, которых Кузьмин с Фоминым волюнтаристски обозвали «шведами», противопоставили «росам» и придумали, что они, дескать, называли себя «в землях финнов roods-гребцами». Но кто слышал, как те свеоны называли себя у каких-то финнов? Никто не слышал. Строго говоря, мы даже не знаем, как называли себя послы хакана Rhos, Бертинские анналы об этом умалчивают . Прочитайте же, чёрт возьми, эти анналы (лучше в оригинале) прежде чем ссылаться на них! Там ведь ясно сказано: то, что приславший послов народ зовётся Rhos, франки узнали из сопроводительного письма византийского императора Феофила. То есть, от греков по-письменному, а не из уст самих послов кагана руси! Этноним, переданный латынью как Rhos,― изобретение не русское, а византийское, в греческом оригинале ‛Ρως, выкопанное византийцами в Септуагинте, где фигурирует «князь Рос из окраин севера», тех самых окраин, откуда, по убеждению греков, приплыл к ним народ, разоривший Константинополь в 860 году.

Во-вторых, никто не заставляет мореходов жить в степи, а кагана во главе мореходов «поставили» сами мореходы. Ещё в конце VII века Хазарским каганатом были поглощены Тамань и бóльшая часть Крыма, включая почти все земли, населённые готами. Если исходить из гипотезы Гедеонова-Васильевского-Вернадского о готско-скандинавском происхождении начальной руси, то наиболее вероятным местом её рождения следует признать Готский Крым. Поскольку время появления начальной руси вероятно соотносится с рубежом VIII и IX веков, формировалась начальная русь в Крыму непосредственно под крылом Хазарии. Поэтому ничего не было бы удивительного в том, что послы предводителя руси в Константинополе для придания ему, и заодно своему посольству, большего веса представили бы того каганом. К тому же в этом вопросе не следует забывать о языковом барьере. Без сомнения функции переводчиков в посольстве руси выполняли крымские готы, жившие рядом с Херсоном и хорошо знавшие греческий язык. Но для них было затруднительно найти греческий эквивалент оригинальному германскому титулу властителя руси , и им в константинопольском посольстве было бы разумным использовать термин, пусть условный, но зато равно понятный как им самим, так и византийцам.

Северные люди с окраин севера

Один из главных рубежей противостояния норманизма и антинорманизма проходит по вопросу ассимиляции скандинавов на Руси. Взгляд на проблему с антинорманистской стороны Фомин выразил следующим образом: «Тема ассимиляции скандинавов в восточнославянском обществе ― одна из самых дежурных в работах сторонников норманской теории XX и нынешнего столетия, которая позволяет им закрывать разговор об отсутствии каких-либо следов норманнов в многогранной жизни древнерусского общества, в которой отразилось участие многих народов, но только не скандинавов». Особый накал страстей именно на этом участке фронта обусловлен, по-моему, недостатком объективной общедоступной археологической информации по данной проблеме. Многолетние умалчивания и прямые фальсификации данных на данный предмет советской археологией дают возможность обеим сторонам подтасовывать эти данные вплоть до «передёргивания» всей колоды. Так, явной передержкой представляется только что процитированное утверждение «об отсутствии каких-либо следов норманнов в многогранной жизни древнерусского общества». Такие следы есть, и они достаточно многочисленны, чтобы не позволять себя игнорировать. С другой стороны, нельзя не признать, что этих следов действительно катастрофически недостаёт, если вслед за классиками норманизма признать варягов основателями Киевской Руси.

Освещая этот вопрос, Фомин приводит замечательное высказывание Р. Скрынникова: «К началу XI в. сменилось по крайней мере четыре-пять поколений руссов, родившихся на славянских землях. Восточно-Европейская Нормандия решительно меняла свое обличье». Я уже проводил показательную параллель между ассимиляцией норманнов в Нормандии и варягов на Руси , настаивая на том, что ни викинги, ни варяги IX века не были способны создать собственное государство из ничего, просто не имели такого опыта ввиду отсутствия примеров государственного строительства в собственно Скандинавии того времени. Действительно, процессы на удивленье синхронны и полностью идентичны. Западно-европейская и восточно-европейская Нормандии действительно меняют своё обличье сходным образом, причём в числе множества общих черт обоих ассимиляционных процессов в первую очередь следует подчеркнуть ту, что как норманны не создавали государство в Нормандии, так и варяги не создали государства на Руси. Там и там те и другие выступили захватчиками готовенького, уже существовавших до них «национальных» государств. Именно вследствие этого там и там завоеватели очень быстро усвоили местные обычаи и перешли на язык аборигенов, лишь частично сохранив исторические германские имена, но и те подверглись коренной фонетической переделке.

На самом деле, ни Нормандия, ни Русь почти не сохранили следов их покорения скандинавами несмотря на то, что обе приняли от них свои названия, правда, обе ― опосредованно через местные традиции: Нормандия ― от франкского названия скандинавов как «северных людей», а Киевская Русь ― от византийского названия в общем-то тех же скандинавов, но уже натурализовавшихся в Причерноморье на готском субстрате. И тут надо обратить внимание на немаловажный момент: ни для норманнов, от которых получила название Нормандия, ни для руси, от которой получила имя Киевская Русь, это не были самоназвания. Норманны не называли себя норманнами, так их звали анналисты будущей Нормандии. Точно так же русь не называла себя русью, так её называли византийцы и вслед за ними летописцы будущей Руси. Небольшая разница лишь в том, что европейские анналисты сами породили собирательное понятие норманнов как «северных людей», а русские летописцы позаимствовали термин «Русь» из византийских документов, то самое ‛Ρως как имя «князя народа с окраин севера». То есть, в конечном счёте даже названия Нормандии и Руси оказались практически синонимами.

Примечания

Подобно тому как Катон настаивал на разрушении Карфагена, я не устаю призывать всех здравомыслящих людей, от любителей истории до профессионалов-историков, признать наконец, что «Повесть временных лет» - это никакая не «первоначальная летопись», а… именно повесть, беллетристика. См.:

1) В. Егоров. Читая повесть временных лет. (В книге В. Егоров. У истоков Руси. Меж варягом и греком. 2010).

2) В. Егоров. Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей. 2012.

О противопоставлении норманнов и начальной руси см. В. Егоров. Русь IX века: Крым и Дунай. 2014.

Об этимологии варягов см. В. Егоров. О варягах и колбягах, «королях» и «капусте». 2014.

Изборск как раз мог быть основан варягами, ибо его название отнюдь не славянское (от предлога «из» что ли?). Между тем, у Изборска прозрачная скандинавская этимология: is - «лёд», borg - «город».

1) Егоров В.Б. Как возникла первичная русь? История в подробностях, № 3, 2012.
2) В. Егоров. Как возникла начальная русь? (в книге В. Егоров. Каганы рода русского…).

Этот вопрос подробно исследован в книге В. Егоров. Каганы рода русского…

Умалчивали, вероятно, и сами послы, хотя бы потому, что никто их не спрашивал. Напомню, они прибились по случаю к византийскому посольству, и, разумеется, с франками переговоры вели послы Феофила. Сам Людовик наверняка с «послами хакана» не общался, и, вполне возможно, в глаза их не видел. Большая часть информации о послах кагана в анналах - это пересказ Пруденцием содержания сопроводительного письма Феофила, дополненный «от себя» кратким сообщением о неком расследовании на месте, в результате которого послы были признаны свеонами.

По моей гипотезе, этот был титул helgi - «священный». В языке готов не было слов «конунг» или «ярл», а скандинавскому helgi имелся близкий готский эквивалент hailags. Впоследствии на славянской почве helgi/hailags лингвистически закономерно превратившийся в «ольг», а во время константинопольского посольства был представлен византийцам хазарским эквивалентом с близким значением «каган». Более подробно об этом см. В. Егоров. Где и как возникла начальная русь?..

См. В. Егоров. Каганы рода русского…

Владимир Егоров