Анатолий Владимирович Тарасов: фото, биография, личная жизнь, спортивные достижения и интересные факты. Друзья и враги
10 декабря исполняется 95 лет со дня рождения патриарха отечественного хоккея Анатолия Тарасова. В архиве "СЭ" оказались негативы фотографа Олега Неелова с малоизвестными кадрами выдающегося советского тренера.
1. Анатолий Тарасов дирижирует хоккеистами сборной СССР.
2. Анатолий Тарасов наставляет вратаря сборной СССР Виктора Коноваленко.
3. 1940 год. Анатолий Тарасов (шестой слева) и еще одна легенда отечественного хоккея - Всеволод Бобров (четвертый справа) - перед игрой на первенство Москвы по хоккею с мячом против "Динамо".
4. Анатолий Тарасов получает поздравления от старшего сержанта милиции Дмитрия Кутузова во время встречи победителей олимпийского турнира 1964 года.
5. 1957 год. Анатолий Тарасов и тренер сборной Японии во время чемпионата мира по хоккею с шайбой, который впервые проходил в Москве.
7. Анатолий Тарасов - тренер армейцев в 50-х.
8. 1964 год. Анатолий Тарасов - тренер сборной СССР.
9. Декабрь 1964 года. Анатолий Тарасов (верхний ряд - крайний слева) с командой ЦСКА - чемпионом СССР.
10. Анатолий Тарасов в штатском на хоккейном матче.
11. 1964 год. Анатолий Тарасов в "Лужниках".
12. Анатолий Тарасов на тренировке хоккейной сборной СССР.
13. 1960 год. Анатолий Тарасов благодарит игрока сборной СССР Вениамина Александрова во время игры сборной клубов СССР с канадским "Чатэм Марунс".
14. Анатолий Тарасов руководит игрой сборной СССР.
15. Анатолий Тарасов с дочерью Татьяной и супругой Ниной Григорьевной в "Лужниках".
Родился Анатолий Владимирович Тарасов 10 декабря 1918 года в Москве, где и провёл всё детство.
Будучи ребёнком, проводил много времени на стадионе "Юных пионеров", где тренировалась футбольная команда «Спартак». В 11 лет пошёл в школу «Юный динамовец». "Я вечно благодарен этой организации", – вспоминал Тарасов: "Там выдавали форму, после каждой тренировки мы получали талоны на питание, на которые могли купить пирожные, и не только себе, но обязательно и матери, а также съесть парочку винегретиков и попить чаю. А время было тяжёлое. Голодная жизнь была. Особенно у меня в семье: отец умер рано, и мама работала, воспитывала нас..."После семи классов Тарасов пошёл учиться на слесаря-инструментальщика в фабрично-заводское училище. В этой профессии он и проработал пять лет, помогая своей семье. Но тренировки не оставил. "В 19 лет «Юный динамовец» рекомендовал меня в Высшую школу тренеров. Там у нас была прекрасная обстановка. Мы жили интересами спорта, интересами друг друга. У нас была отличные команды по футболу и хоккею с мячом. А в 1939 году меня пригласили тренировать футбольную команду «Динамо» (Одесса)".
1 августа 1939 года Тарасов запомнил навсегда. Утром он сдал последний экзамен по химии, потом расписался со своей женой Ниной Григорьевной, а уже вечером укатил в Одессу. «Во время войны мы оба жили в Москве. Толя числился в составе клуба ВВС", – вспоминала жена Тарасова.: "А я занималась с ребятами в лыжной спортивной секции на стадионе «Динамо». Да-да, и во время войны наш народ занятий спортом не бросал. Помню, что после каждой тренировки я заходила по дороге в брошенные мастерские и подбирала доски, чтобы топить буржуйку. Однажды вдруг звонок: «Команду ВВС отправляют в эвакуацию, в Арзамас. Тебя муж на Курском вокзале ждёт!» Я собрала носки, тёплые вещи и бегом туда – трамваи уже не ходили. А на вокзале столпотворение, эвакуация полным ходом идет. 16 октября 1941 года на дворе – немцы к Москве рвутся…Господи, думаю, где я найду тебя, Тарасов! Вдруг слышу: «Нина! Нина!» И вижу, что Толя залез на фонарный столб, и зовёт меня оттуда. Я стала уговаривать, чтобы он взял меня и дочку с собой. А он так уверенно говорит: «Не волнуйся, Москву сдавать не будут! Береги дочку». И я поверила, проводила его и пошла домой спокойно. А вскоре муж вернулся. Их перевели в Москву, и они стали охранять Центральный дом Советской армии. А еще их посылали в действующие части обучать солдат рукопашному бою. Мужчины ведь и эту науку в институте физкультуры в обязательном порядке проходили. Тогда мы стали видеться уже чаще, но жили все равно раздельно. Я дома, он – в казарме. Только после войны нам дали комнату в коммуналке, целых 17 метров. Она казалась настоящим раем – там батареи были, топить не надо!»
Любовь к хоккею всё-таки перевесила футбольную привязанность Тарасова. Когда в 1946 году в Советский Союз пришёл новый вид спорта, Анатолий Владимирович схватился за него обеими руками, хотя по собственному признанию поначалу к «шайбе» в стране относились настороженно.– Мы встретили новый хоккей в штыки, пока нам не объяснили, в чём дело. Сначала нам просто приказали играть в этот новый хоккей, а потом сказали: «Да вы что, товарищи? Это олимпийский вид спорта! Этим спортом можно прославить всю страну». Тогда всё и началось. В первом же чемпионате СССР Тарасов в составе ВВС стал лучшим снайпером турнира, забросив 14 шайб, но сами «лётчики» финишировали лишь на пятом месте, а уже в следующем сезоне Анатолий Владимирович выступил в роли играющего тренера ЦДКА и привел армейцем к первой победе в чемпионате. В хоккейной команде ЦДКА его сразу прозвали теоретиком – за то, что постоянно что-то советовал и объяснял. И как-то так само сложилось, что он стал играющим тренером. Хоккеисты сами его и выбрали. Тем более что опыт наставника у него уже был. Он ведь и в футбольном клубе ВВС обязанности старшего тренера исполнял.
"Мы тренировались на первом в стране искусственном льду размером в 120 квадратных метров в Марьиной роще. Команде ЦДКА на катке было отведено время с 12 ночи до 6 утра. На пятачке могли тренироваться одновременно 4-5 человек. Не знаю, каким образом игроки добирались до катка, но никто никогда не опаздывал. И недовольных не было. Не думали тогда об условиях, не думали о том, что получим за хоккей, а думали, как овладеть им". В 1948 году Тарасова назначили тренером сборной Москвы, которая проводила товарищеские матчи против чехословацкой команды ЛТЦ. По сути, под названием сборная Москвы, выступала команда СССР, поэтому ещё за шесть лет до первого выступления сборной на чемпионате мира Тарасов стал тренировать лучших хоккеистов страны.
"На стадионе «Динамо» собралась необычайно большая для зимы аудитория – 30-35 тысяч болельщиков. Выиграли тот матч мы со счётом 6:3. Удивлялись не только гости, зрители, но и сами победители. У меня и потом было немало приятных минут в моей спортивной биографии, но большей радости, чем в тот день, я всё-таки никогда не испытывал". И это говорит человек, который 17 раз выигрывал вместе с ЦСКА чемпионаты СССР, 9 раз приводил сборную СССР к победе на чемпионатах мира и трижды выигрывал Олимпийские игры.
«Из сборной тренеры ушли в 1972 году. Тогда на команду здорово надавило руководство страны – требовали, чтобы мы в последнем матче турнира сыграли с чехами вничью. В этом случае мы занимали первое место, а чехи – второе. Но наших друзей из соцлагеря разнесли 5:2, и Тарасов с Чернышёвым сразу попали в опалу. Анатолию не стали даже вручать орден Ленина, хотя это планировалось за победу на Олимпиаде", – вспоминала жена Тарасова: "Но главное – тренеров отстранили от сборной. И отобрали мечту – сыграть с канадцами в Суперсерии-72. Нашу команду на этих матчах возглавили Бобров и Борис Кулагин. Принять Анатолия в свой штаб они категорически отказались. Более того, в пику Тарасову и Чернышёву Бобров отчислил из сборной армейца Анатолия Фирсова и динамовца Виталия Давыдова. А ведь оба они были трёхкратными олимпийскими чемпионами, одними из лучших в нашей команде…»
А в 1975 году Тарасов ушёл и из ЦСКА и на год даже вернулся в футбол, став тренером армейцев, с которыми занял 13-е место в высшей лиге.
Ну а после окончания карьеры Тарасов возглавил детский турнир «Золотая шайба». К соревнованию тут же стали относиться серьёзно, тем более, что в штаб вошли прославленные хоккеисты – Борис Майоров, Александр Рагулин, Анатолий Фирсов, Александр Мальцев… Сложно сказать, знали ли эти люди, за какое значимое и важное дело они взялись, но уже через несколько лет практически вся страна была больна хоккеем. От мала до велика, от Тихого океана до Балтики – без исключений.
По предложению Тарасова в стране прошел смотр-конкурс по строительству хоккейных коробок в городах и посёлках. Помогали и местные власти, не скупившиеся на хоккей. Даже промышленность, оценив ситуацию, резко увеличила производство детского хоккейного снаряжения, клюшек, шайб, перчаток и шлемов.
Впрочем, до нынешних комфортных условий тем хоккейным матчам было далеко. Зампред Москомспорта Алексей Пыжов вспоминал, что вместо наколенников юные хоккеисты использовали журнал «Наука». Но и без качественных площадок и нормальной формы, без прочных клюшек и быстрых коньков дети постигали азы хоккея, и делали это с упоением. А многие из тех десятков или даже сотен тысяч мальчишек, принимавших участие в «Золотой шайбе», шёл дальше по хоккейному пути и вырастал в чемпиона страны, мира, Олимпийских игр.
Здесь начинали такие легенды как Владислав Третьяк, Валерий Харламов, Александр Мальцев, Владимир Мышкин, Владимир Крутов, Вячеслав Фетисов, Игорь Ларионов, Зинэтула Билялетдинов, Валерий Каменский. Одних только этих имён достаточно, чтобы оценить размах и значение турнира. А ведь были и другие – сотни прекрасных хоккеистов и тысячи ребят, которые просто росли здоровыми и сильными.
«Жена как-то разглядывала наш семейный альбом, - рассказывал Игорь Ларионов, выигравший все основные титулы мирового хоккея. – Ещё молодая мама, отец, брат Женя. Наткнулись на фотографию, где мне тринадцать: в хоккейной форме сижу на лавке, отдыхаю между сменами. Это я в Череповце, на финале всесоюзного турнира «Золотая шайба». Мы, воскресенцы, первыми тогда стали. Там наша тройка получила приз как самая результативная. Приз газеты «Пионерская правда». А взрослыми мы вместе с Крутовым и Макаровым шесть лет подряд аналогичный приз получали, только уже другой газеты – «Труд».
Таким был великий учитель и наставник Анатолий Владимирович Тарасов. Лучше всего, наверное, сказать его же словами:
«Мне жаль людей, которые равнодушны к спорту. Мне кажется, они здорово обедняют свою жизнь. Что касается меня… Вот скажут: начни жизнь заново – и я снова выберу стезю тренера. Потому что это чертовски интересная профессия – воспитывать сильных и духом, и телом людей…»
Использован материал Чемпионат.com
|
Каким был Анатолий Тарасов в жизни, вспоминают его дочь, тренер по фигурному катанию Татьяна Тарасова, и внук Алексей.
– Папа хотел сына, хоккеиста мечтал вырастить, а родились две дочки. Я и Галя, – рассказывает Татьяна Анатольевна. – Он меня даже из роддома сначала забирать не хотел. А в старости признался маме, что счастлив, слушая, как мы с Галей щебечем на террасе, мол, хорошие девки выросли…
В детстве, когда папа был дома, мы ходили на цыпочках. Никто нас не пугал, сами понимали: он занимается важным делом. Я любила отца и побаивалась. Боялась сделать не так, как положено. Слово отца и мамы под сомнение у нас никогда не ставилось. C приездом папы со сборов всегда была связана радость и часто... работа. Как-то он из-за границы привез четыре чемодана. Мы думали – подарки, а оказались грибы. Двое суток их чистили, резали, варили. В другой раз привез из Болгарии саженцы роз. Галюша была послабее меня, и он сказал мне вырыть для цветов на даче канаву четырехметровой длины.
...Воспитывали нас по-мужски. В четыре года отец научил меня плавать, бросив с лодки в море. А когда способности к спорту разглядел, каждый день по утрам выгонял на зарядку во двор в любую погоду. Лет в семь я сама ездила на тренировки, в шесть утра уже была в метро. Но на Галю, в которой спортивных перспектив не видел, не наседал.
Отец никогда не давил. Лишь однажды, когда в 19 лет я травмировалась так, что стала непригодна для спорта, настоял, чтобы пошла на тренерскую работу. Я хотела в ГИТИС, а он отрезал: «Артистов у нас не будет». Больше он этим вопросом не интересовался. На тренировку ко мне пришел лишь раз. Был прокат номера. Я не надела коньки. Отец так посмотрел на меня! И ушел молча...
57 лет как один день
Алексей, сын Галины: В семье деда побаивались. Взрослые дочери с сигаретами от отца всегда прятались: не дай бог увидит. Жена его Нина Григорьевна, моя бабушка, конечно, не боялась. Сама была кремень. Но он был направлен больше вовне, а она – в семью. С дедом они друг друга стоили. Оба окончили институт физкультуры. Бабушка была необыкновенно отзывчивым человеком. Всю жизнь помогала и близким, и далеким. Но у нее тоже был характер. Не могу себе представить, чтобы кто-то, даже Тарасов, мог бы повысить на нее голос!Т.: Мама с отцом прожили вместе почти 57 лет. Мое самое большое счастье в жизни – их золотая свадьба. Мама была председателем женсовета в команде отца, дружила с женами игроков. А когда папа умер, стала продолжателем его дела, составляла архив, подписывала каждую фотографию.
А.: Нежности деда по отношению к себе я не замечал. Спросит максимум: «Как дела?» – «Нормально». – «Ну, давай». А недавно его друг тренер Лу Вайро рассказал, как дед, приезжая в Америку, искал мне ботиночки. А дома-то был суров, слова лишнего не скажет, какие подарки.
Дед был скуп на советы. Но мама, она 38 лет проработала учительницей русского языка и литературы, рассказывала, как однажды собралась уходить из школы, когда туда пришла суровая директор. Сказала отцу. А он: «Галя, тебя дети любят? Коллеги уважают? При чем тут директор?» И мама осталась.
Жизнь по плану
Т.: Позже Галина бросила работу из-за отца – чтобы возить его по стране с созданным им детским клубом «Золотая шайба». Ему тогда после операции на ноге было непросто. Но на костылях, хромой он вставал на коньки и тренировал мальчишек.«Золотая шайба» стала для отца спасением, когда в 54 года его отстранили от хоккея (Тарасова уволили из сборной СССР в 1972-м, после того как он отказался сыграть вничью с командой Чехии на Олимпиаде в Саппоро. – Прим. «Телесемь»). А ведь в этом случае он не мог исполнить мечту всей своей жизни – сразиться в Суперсерии с канадцами. Отец тяжело это пережил. Он хотел быть на льду с воспитанниками, а не смотреть игру на крошечном экране…
А.: Пацаном за тренировками деда я наблюдал с трибуны «Лужников», увлекаясь не столько матчами, сколько мороженым. Правда, лет в шесть меня несколько месяцев на хоккей поводили, но все закончилось, когда этим стало некому заниматься.
Т.: Папа был максималистом. Я в этом на него похожа. Может, понял, что из Леши лучший не получится, и настаивать не стал? А блатовства семейного он не терпел.
А.: В моем детстве в нашем дворе была команда «Золотой шайбы». В ней играли все пацаны лет от 9 до 13 из соседних домов. Утром, еще до школы мы выходили на зарядку. Проводил ее дед. По своей инициативе. Каждый раз что-то новое изобретал. Он считал, что тренер должен каждый день удивлять учеников. В Музее ЦСКА хранятся его записи – планы тренировок с хронометражем, с детальным описанием. Дед ежедневно вставал в полпятого утра и садился писать – планы, книги о хоккее.
Просто, как шнурки завязать
А.: Он и в обычной жизни действовал по плану. Если, скажем, на даче, где всегда найдется работа, я куда-то шел, говорил: «А давай по дороге ты сделаешь вот это и это, а обратно еще и это». Но мне нравился его рациональный подход ко всему. Думаю, этому деда научил его любимый учитель Михаил Товаровский. Дед мне рассказывал об уроке, который тот ему преподал. Он еще молодым был, когда Товаровский заметил: «Толя, ты тратишь в день на завязывание шнурков минуты две-три, помножь их на дни жизни – поймешь, что теряешь года два! Оптимизируй процесс». И дед изобрел свою систему, когда шнурки не приходилось завязывать. И когда в последние годы жизни он располнел и ему было тяжело наклоняться, проблем со шнурками не возникало.Кстати, Товаровский начинал еще до войны, когда профессии тренера не существовало вовсе. Не было ни стратегии, ни тактики, спортсмены просто выходили и играли. Ну был среди них какой-нибудь авторитет, который, может, хоть как-то всех направлял. И Товаровский предсказывал ученикам, среди которых был и дед, что придет время, когда профессия тренера будет востребованной и важной. И оказался прав.
За серебро – увольнение
А.: Дед стал не просто тренером – творцом советского хоккея. Он разработал свою концепцию, стратегию игры, систему подготовки, которой теперь пользуются во всем мире.Он не был самодуром. Эмоциональным на тренировках – да, но без хамства. От одной его фразы «молодой человек», видимо, кровь стыла в жилах. Он знал, чем кого зацепить. В фильме есть цитата, которая хорошо его характеризует: «Человек не знает, на что он способен». Дед и вытаскивал из людей скрытые резервы. И когда мне говорят, что парни у него на тренировках перепрыгивали с места 200-литровую бочку, я не удивляюсь.
Да, он не жалел игроков. Но в спорте не стоит такой задачи – тут надо побеждать. Тем более в хоккее, который для нашей страны всегда был идеологизированной игрой. Как-то воспитанники Татьяны в начале ее тренерской карьеры взяли серебро, она пришла домой, а отец: «У нас за второе место снимают с работы».
Т.: Папа меня никогда не хвалил. Не принято было. Он только после пятой выигранной Олимпиады, с которой я приехала, сказал: «Здравствуй, коллега». Значит, признал за равную. Я много раз была на его тренировках. Счастье было иметь такого наставника. Он из людей, на которых никто не обращал внимания, делал гениев. Папа обожал игроков. Требовал со всех. С талантливых – втройне, потому что их возможности бесконечны.
Жесткость присуща этой профессии. Я сама тренер и знаю, что не все ученики мною довольны. Но моя задача – не обращать на это внимания, а развивать качества спортсмена.
А.: Не со всеми игроками команды у деда были легкие отношения. Некоторые его ученики, олимпийские чемпионы, вспоминают Тарасова с теплотой. Есть и недовольные его методами работы. Но они тоже стали олимпийскими чемпионами... И во многом благодаря Тарасову. Закадычным другом деда был Александр Гомельский, тренер сборной по баскетболу, футболист Валентин Бубукин. Оба жили в нашем доме. С Фирсовым (хоккеист, нападающий. – Прим. «Телесемь») дед дружил семьями. Толя – верный ученик, деда никогда не бросал. Он единственный не поехал в Канаду на Суперсерию, потому что Тарасова сняли.
Т.: Ученики были главным богатством отца. Когда папы не стало, на его счету было 4 тысячи долларов – все, что заработал. Дача всего 46 метров. Всю жизнь родители прожили в двухкомнатной квартире. В свое время там размещались еще я, Галя с мужем, бабушка. Но папа и не думал просить о расширении. Он делом занимался.
Хозяйке на заметку
А.: Дед был хлебосольным. Сам делал заготовки, солил грибы, яблоки, помидоры, даже арбузы! Все у него было масштабно. Недавно нашел его тетрадки с вырезками рецептов из журналов. Отдельная цветам посвящена. Он их очень любил. Особенно тюльпаны. Из Голландии луковицы привозил, хотя запрещено было. До сих пор на даче растут розы, им посаженные. А какой страстный грибник был! Дед и меня с собой в лес брал, хотя не любил, когда за ним следом ходят. Я дальтоник и замечал что-то редко. Но если удавалось найти гриб после деда, он очень расстраивался. Ему казалось, это он недоработал.По заслугам
Т.: Отец никому не подчинялся. Поэтому начальники ненавидят его до сих пор. Он не позволял вмешиваться в свою работу.Лишь однажды я видела отца плачущим – в день, когда он узнал, что его лишили звания заслуженного тренера (это произошло после матча за звание чемпиона страны между ЦСКА и «Спартаком», когда за неправильно засчитанный гол он 40 минут не выпускал команду из раздевалки в то время, как на трибуне сидел генеральный секретарь КПСС Леонид Брежнев. – Прим. «Телесемь»).
А.: Недаром говорят: нет пророка в родном отечестве. Это канадцы, вечные наши соперники в хоккее, в 1974-м внесли имя Тарасова в Зал хоккейной славы в Торонто. Дед узнал об этом спустя годы. Атрибуты награды канадский посол привез ему домой. А на 90-летие деда я ездил в США получать приз Уэйна Гретцки, который вручают иностранцам за вклад в развитие хоккея. Зал аплодировал стоя. Я растрогался до слез, когда вратарь американской сборной сказал: «У меня все колени сбиты по упражнениям Тарасова…»
В котором на первый план выходят временами непростые взаимоотношения всенародно любимого игрока Валерия Харламова с выдающимся наставником сборной СССР и ЦСКА Анатолием Тарасовым, в России обозначился интерес к персоне тренера, который закончил свою тренерскую карьеру почти четыре десятилетия назад.
В авторитетнейшей "Британской энциклопедии" Тарасов назван "отцом российского хоккея". Хотя эти лавры он делит со своим многолетним напарником в тренерском тандеме во главе непобедимой советской сборной 1960 - начала 1970 годов динамовцем Аркадием Чернышевым.
Сказать, что Тарасов был одержим хоккеем, не сказать ничего. Он, образно говоря, дышал этой игрой.
"Тарасов был очень требовательным. Даже после победы он каждому указывал на ошибки. Это не очень приятно, но зато игрок волей-неволей задумывался над своими действиями. В учебно-тренировочном процессе он обращал внимание на любую мелочь, если что-то у кого-то не получалось, он заставлял работать вдвойне. А если опоздаешь на минутку, тогда несдобровать... Помню, я как-то припозднился. Первым делом Тарасов мне приказал кувыркаться на льду через голову. Потом в конце тренировки дал тяжелейшие задания, затем так называемые ускорения от синей линии до синей, от красной до синей... У нас редко кто опаздывал. Да и с режимом был всегда порядок", - вспоминал Виталий Давыдов, рассказывая о тренировках под руководством хоккейного мэтра.
На одной из тренировок сборной СССР в первые дни чемпионата мира 1971 года в Швейцарии случился любопытный эпизод. Анатолий Тарасов после раскатки оставил на льду нападающих Шадрина, Зимина, а также вратаря Третьяка. Тренер смоделировал игровую ситуацию, сказав одному из игроков бросать по воротам, а другому толкать Третьяка и всячески мешать ему. Шадрин с Зиминым засмущались, отказываясь "бить Владика". "Вы что, голубчики! - рассвирепел Тарасов. - Нашлись тут кисейные барышни!"
После тренировки Третьяк уходил со льда в синяках и ссадинах. "Бывало, как бросит кто-нибудь в упор, я с обидой на этого игрока клюшкой замахиваюсь: "Ты что, мол, убить меня хочешь?" А Тарасов тут как тут: "Ах, вам больно, молодой человек? Вам надо не в хоккей, а в куклы играть". Потом отмякнет немного: "Запомни: тебе не должно быть больно. Забудь это слово - "больно". Радуйся тренировке. Ра-дуй-ся!" Впоследствие много раз я с благодарностью вспоминал те уроки", - писал в своей книге знаменитый вратарь.
"У русских существовала железная дисциплина не только в быту, но и на площадке. Малейшие отступления от нее не то что не приветствовались, а всячески карались", - признавался один из лучших игроков в истории чехословацкого хоккея Владимир Мартинец. По его мнению, победить советских хоккеистов, тренировавшихся с утра до вечера под руководством таких фанатично преданных игре людей, как Тарасов, было практически невозможно.
Фото:Александр Макаров/ РИА Новости www.ria.ru
Анатолий Владимирович никогда не давал на тренировках одинаковых упражнений, постоянно импровизируя. "У Тарасова миллион упражнений было - да с какими присказками! Не передать... Народный артист, не повторялся. Я 22 года ЦСКА отдал, 10 лет как игрок - иногда казалось, что уж все его повадки знаю, могу предположить, что произойдет в следующую минуту..., - вспоминал впоследствии один из самых знаменитых отечественных тренеров Юрий Моисеев в интервью "Спорт-экспрессу". - И происходило - совершенно другое. Гениальный человек! Мог бы добиться успехов в любой области - счастье наше, что он занимался хоккеем. Не было бы Тарасова - и хоккея в России не было бы. Всю жизнь искал новое, а уж другие клубы им найденное перенимали. Эрудиция какая! На установку приходил с книгой Станиславского "Моя жизнь в искусстве".
"Он был всегда на коньках, мог на тренировке сам лечь под шайбу, нередко выполнял упражнения вместе со всеми. Эмоциональный, заводной, требовательный, Анатолий Владимирович зажигал всех своим энтузиазмом и вместе с тем зорко следил за работой каждого игрока. Характер был у него жестче, чем у Аркадия Ивановича, - вспоминал Виталий Давыдов. - Он был для нас кнутом, в то время как Чернышев - пряником. Аркадий Иванович и Анатолий Владимирович прекрасно дополняли друг друга и составляли блестящий тренерский дуэт. Темпераментному Тарасову иногда не хватало терпения. Если сборная начинала проигрывать, он сразу же предлагал перетасовать звенья, поменять тактику. "Ну подожди, не спеши", - увещевал его Аркадий Иванович".
"Мы не всегда понимали, по чьему плану - Чернышева или Тарасова - играем в очередном матче. Их единодушие в ответственные моменты, на мой взгляд, скорее всего, объяснялось тем, что ни тот, ни другой не кончали не только Высшей школы тренеров, но и институт физкультуры. Поэтому в спортивных ситуациях они обязательно прислушивались к мнению друг друга, что лишний раз только подчеркивало их взаимное уважение, в том числе и знаний, хотя роли в сборной у них были разные: Аркадий Иванович был организатором, мозгом команды, а Анатолий Владимирович был силен в тренировочном процессе, поэтому чаще напарника проводил занятия, - признается Виталий Давыдов. - Но главное, что объединяло Чернышева и Тарасова, - это то, что они были тренерами от Бога с поразительной интуицией, пониманием игры, поэтому какими бы путями они не шли к высокой цели, часто ее достигали".
Как вспоминают ветераны хоккея, на тренировки Анатолий Тарасов приходил не только с хоккейными пособиями, но и с томиком Чехова. Более того, не просто с рассказами, но и даже с книгой писем Антона Павловича своему брату, Михаилу. Тарасов на подобных занятиях в ЦСКА и в сборной был само движение, страсть, энергия. При большом стечении публики, журналистов, обожавших наблюдать за ним в эти минуты, иногда брал в руки микрофон, хотя хоккеисты и так его прекрасно слышали. "На тренировках Тарасов был Бог!", - эта фраза принадлежит Валерию Харламову, одному из любимых учеников мэтра. Тренер работал на пределе сил, и требовал такого же фанатичного отношения к хоккею от своих учеников. Об этом говорит всего-лишь одна фраза Тарасова: "Мало собрать в команду звездных игроков, надо, чтобы и тренер соответствовал этой команде".
"Тарасов вел тренировки с энтузиазмом, зажигал ребят, был строг к тем, кто ленился, придумывал интересные упражнения. Требовал многого, но мы заводились и работали на совесть. Иногда хотел кто-то из ребят поддеть Тарасова, но все заканчивалось в его пользу, - вспоминал капитан ЦСКА и сборной Борис Михайлов. - У Аркадия Ивановича Чернышева же была крепкая нервная система, я никогда не видел его вспыльчивым, его невозможно было вывести из равновесия. Даже когда мы проигрывали важнейшие матчи, Тарасов буквально носился вдоль скамейки, а Чернышев невозмутимо стоял у бортика, ни чем не выказывая волнения".
Фото: Игорь Костин/ РИА Новости www.ria.ru
Анатолий Тарасов действительно был "фонтаном эмоций и страстей", великим трудоголиком с неповторимым артистизмом. Он и строил свою речь так, что его отдельные фразы, наподобие "Есенина русского хоккея", сказанной о Мальцеве, разлетались на поговорки и легко становились газетными заголовками. Не случайно, общаясь с ним, журналисты ждали от острого на язык мэтра какого-то оригинального экспромта: вдруг он сам спровоцирует спор с репортерами и сам начнет задавать им вопросы. Не случайно, что Тарасов был находкой для объективов фотографов и камер во время телевизионных трансляций.
"Я часто посещал тренировки армейской команды. Приходил на стадион ЦСКА на Ленинградском проспекте, забирался повыше на трибуну и часами наблюдал, как занимается с хоккеистами Анатолий Владимирович. Меня удивляло, что в этих занятиях никогда не было повторений. Всякий раз Тарасов проводил тренировку по-иному, по-новому, - вспоминал в своей книге о хоккее известный арбитр Юрий Карандин. - Он был просто неистощим на придумывание заданий игрокам, и в таком темпе, с таким разнообразием и даже, я бы сказал, неожиданностью предлагал все новые и новые задачи, усложняя их, повышая нагрузки, что это не могло не увлекать спортсменов… Набор упражнений, их последовательность и разнообразные комбинации - все было подчинено конкретной задаче дня, поставленной Тарасовым перед командой. Скажем, назавтра предстоял матч со "Спартаком", а сегодня на тренировке Анатолий Владимирович назначал одну пятерку играть за спартаковцев, играть в их стиле, в их манере. Так прямо и определял: ты - Старшинов, вы - братья Майоровы… Учтите, предупреждал он остальных, эта пятерка действует обычно так… начинает атаку таким образом… от них можно ожидать таких ходов".
Уже на следующий день, в матчах, которые Карандин судил, он без труда угадывал те игровые ходы, которые наставник армейцев отрабатывал накануне со своими подопечными.
"Его отличала исключительная работоспособность, - писал об Анатолии Тарасове Николай Эпштейн. - Деятельный нестандартный человек, он органически не переносил спокойную, академическую обстановку в команде - будоражил игроков, эмоционально заводил их на подвиги. Хотя, на мой взгляд, какой-то доли человечности и гибкости, какой обладали Чернышев или Бобров, ему все же недоставало".
Анатолий Тарасов и вратарь команды Владислав Третьяк на тренировке. Фото:Дмитрий Донской/ РИА Новости www.ria.ru
Стихией Анатолия Тарасова было находиться в гуще событий на льду и за его пределами. Страстному, всем сердцем переживающему за игру и результат, ему во время матчей не сиделось на месте, он постоянно ходил вдоль скамейки, находя какие-то слова для каждого хоккеиста. Причем, у него была такая особенность - чем лучше шли дела у команды во время матча, тем эмоциональнее и страстнее вел себя Анатолий Владимирович, да так, что его призывы, обращенные к игрокам, слышали не только они сами и зрители поблизости, но и весь болельщицкий сектор, примыкавший к скамейке.
Решающей для сборной СССР на чемпионате мира 1971 года стала игра со шведами. Советские хоккеисты уступали к третьему периоду встречи со счетом 2:3. И тут произошел эпизод, который до сих пор вспоминают многие игроки сборной. Тарасов, который, похоже, больше всех переживал за итоговый результат, зайдя в раздевалку команды СССР во втором перерыве, вдруг перебил проводившего установку Чернышева и запел гимн Советского Союза.
"В этой истории мне больше всего запомнилось не пение Анатолия Владимировича, а последовавшая реакция Чернышева. Выждав, пока Тарасов закончит петь, Аркадий Иванович, еле сдерживая улыбку, сказал тихо, но так, что все в раздевалке покатились со смеху. Выглядело это примерно так: "Ну, ты, певун, чего распелся, нельзя ли потише!" Внешне все выглядело предельно дружелюбно, почтительно и мягко. Смешно было вдвойне, что, говоря абсолютно беззлобно и по-дружески, Аркадий Иванович разбавил эту фразу несколькими крепкими словечками. Естественно, мы расслабились, раскрепостились и вышли на третий период с одним желанием - не просто победить противника, а смять оборону шведов. Что, собственно, в итоге и сделали", - с улыбкой вспоминает Александр Мальцев. В заключительном третьем периоде советская команда буквально растерзала шведов, выиграв этот отрезок со счетом 4:0. Сборная Советского Союза тогда в девятый раз подряд завоевала золото чемпионатов мира.
Тему "пения" Тарасова я в свое время затронул в беседе с Вячеславом Ивановичем Старшиновым, который поработал под его руководством в сборной в 1960-е. "Тарасов пел перед дебютной игрой на одном из чемпионатов мира в середине 1960-х "Врагу не сдается наш гордый варяг". Но пел не в перерыве матча, тем самым, пытаясь завести нас, не на публику, а больше для того, чтобы успокоить себя. Самое поразительное в этой истории, было то, что во время исполнения первого куплета Тарасов вдруг отошел в туалет и слова знаменитой песни были мне слышны уже оттуда. Вышел он довольный, при этом совершая какие-то движения ладонями рук, то, складывая их, то отпуская. Прямо как буддист. Видели это немногие. Но оценили то, как тренер настраивается на долгий турнир. Но это не главное. У каждого, как говорится, свои бабочки летают в голове. Главное, что у нас команда была - супер", - признавался Вячеслав Старшинов.
Тарасов был не только великим психологом, но и потрясающим импровизатором. Когда сборная СССР в 1968 году готовилась на сборах к предстоящим зимним Олимпийским играм, он вдруг неожиданно повел всю команду в бассейн, построил у вышки и сказал, что сейчас все присутствующие должны будут прыгнуть в воду с высоты 10 метров вниз.
"А ну-ка Боря, давай первым, покажи пример", - обратился Тарасов к капитану сборной спартаковцу Борису Майорову. Тот взял и с подачи одного из острословов подначил тренера, дескать, мы не знаем, как прыгать вниз, слабо ли Вам, Анатолий Владимирович подать хоккеистам пример и самому прыгнуть в бассейн. Тарасов, армеец до мозга костей, с его "особой любовью" к "гражданским" спартаковцам, помолчал секунду, подошел к краю вышки. Хорошо рядом был профессиональный прыгун, который подсказал Тарасову, ни разу до этого не прыгавшему в жизни с вышки, что "в воду надо уходить головой и ни в коем случае не отталкиваться с нее". Тарасов прыгнул в бассейн. Следуя совету пловца, прямо в тренировочном костюме, в котором был, "нахохлившийся и раскрасневшийся"… Потом целый год до своего ухода из сборной СССР Борис Майоров тренировался на "особом прицеле" Тарасова.
Впрочем, говорить о том, что Тарасов все 24 часа только и думал, что о хоккее, сжигая налево-направо свои эмоции во время игр и тренировок, было бы в корне неверным. Анатолий Владимирович первым почерпнул от канадцев удивительное умение "включаться в хоккей" только на время игр и тренировок, заводиться на льду, только в отведенное для этого время. Он понимал, что если все время зацикливаться на хоккее и думать о нем, можно не только перегореть психологически, но и надорваться физически, с тяжелыми последствиями для организма.
При таких колоссальных нагрузках он знал, как лучше снять напряжение после игр и тренировок. Тарасов уходил в лес собирать грибы, причем, умел сушить, мариновать, солить их. "Все, за что папа ни брался, он делал со страстью. Собирал грибы. Солил бочками огурцы, капусту, помидоры, яблоки. Чинил всей семье обувь. Засаживал дачу цветами и голубыми елями, - вспоминала дочь тренера, Татьяна Тарасова. - Когда у него начали болеть ноги, он надевал хоккейные наколенники и работал в саду. Случись на даче застолье, он всегда сам накрывал на стол. Выпить мог, но пьяным я его никогда не видела. И что бы ни случилось, кто бы ни был у нас в гостях, в 21.30 отец уходил спать. Просто пропадал - и все. Когда его спрашивали, что привезти с собой на дачу, он всегда говорил: "Только хорошее настроение".
Не секрет, что при жизни Анатолий Тарасов имел много недоброжелателей из-за своего строптивого, конфликтного характера. "Тарасов был неподражаемым мастером создания конфликтных ситуаций. Конфликты ему были нужны для того, чтобы доказать собственную правоту и благополучно разрешить их в собственную пользу, - признавался в беседе с автором этих строк Григорий Твалтвадзе. - В этом его отличие от Аркадия Ивановича Чернышева, который создал в "Динамо" такую атмосферу внутри команды, которая сама по себе позволяла избежать конфликтных ситуаций".
"Страстность Тарасова не всегда полезна команде. Забывшись, он может оскорбить игрока, унизить его человеческое достоинство, сделать несправедливый упрек. Ветераны привыкли и реагируют на все это не так болезненно, а молодые, которые в ответственных матчах и без того страшно нервничают, прямо-таки ломаются. Потом игрок поймет, что тренер вел себя так не со зла, что он желает и команде и ему, игроку, победы и вообще добра. Но это будет потом. А сейчас, в горячке игры, он оскорблен, оскорблен незаслуженно. Ведь он тоже старается и хочет как лучше. А ему не объяснили ошибку, его не выслушали. И ответить так же резко он не может, не имеет права: дисциплина в сборной военная", - писал в своем очерке для журнала "Октябрь" в далеком 1969 году Борис Майоров.
За годы работы Анатолия Владимировича Тарасова в клубе и сборной не всем нравилось, что легендарный тренер, благодаря которому мы обязаны появлением в нашей стране "Золотой шайбы", открывшей сотни талантливых мальчишек, не умеет спокойно переносить незаслуженные обиды. Что он, уже находясь на пенсии, не удовлетворяется достигнутым, стремясь советовать своим последователям, как сделать игру ЦСКА и сборной еще лучше. Беспокойный Тарасов после своего увольнения из ЦСКА пытался вмешаться в работу своих наследников по клубу и сборной.
В канадском музее истории и славы хоккея в Торонто прослежена вся история этой игры. Там удостоены чести и памяти немногие из избранных, лучшие из лучших, выдающиеся игроки и тренеры. И там, где до определенного времени даже не были увековечены американцы, игравшие в канадских командах, но не являвшиеся гражданами Канады, в 1974 году поместили художественный портрет Анатолия Тарасова. Его сопроводили таким текстом: "А.Тарасов - выдающийся хоккейный теоретик и практик, внесший огромный вклад в развитие мирового хоккея. Мир должен благодарить Россию за то, что она подарила хоккею Тарасова". Он стал первым в истории европейцем, удостоенным права войти в Зал избранных. Лишь спустя годы туда приняли многолетнего главу ИИХФ, британца Джона Ахерна.
"Его приглашали работать в Америку на три миллиона долларов в год. Когда он умер, на его счету была одна тысяча долларов, - вспоминала дочь хоккеиста Татьяна Тарасова. - Я до сих пор думаю: если бы отец уехал в Америку, он бы не умер так рано. Но его не отпускали, даже не говорили о предложениях, которые поступали. В родной стране его сначала погубили как профессионала, лишив возможности работать. А потом как человека - по халатности заразив при проведении осмотра смертельной инфекцией". Умер Анатолий Владимирович Тарасов 25 июня 1995-го года...
Советский тренер, хоккеист и футболист. Заслуженный мастер спорта СССР, кандидат педагогических наук. Сборная СССР по хоккею под руководством Анатолия Тарасова на протяжении девяти лет лидировала по количеству золотых медалей на мировых чемпионатах.
Анатолий Владимирович Тарасов родился зимой 1918 года в Москве. Его мать работала на швейной фабрике, и воспитывала двух сыновей одна, так как отец Анатолия Тарасова рано ушел из жизни.
Карьера Анатолия Тарасова / Anatolii Tarasov
Братья посещали хоккейную школу «Юный динамовец», так как жили недалеко от известного спортивного комплекса «Динамо», и спустя несколько лет Анатолий Тарасов возглавил юношескую сборную. Спортсмен всегда с благодарностью вспоминал организацию, так как после тренировок ему и другим ребятам давали талоны на питание, и редкие пирожные в голодное время доставались не только юным хоккеистам и футболистам, но и их родителям.
Анатолий Тарасов окончил семь классов среднеобразовательной школы, после чего получил специальность слесаря в профессиональном училище, а в 1937 году он стал студентом Высшей школы тренеров при Московском институте физкультуры, по рекомендации «Юного Динамовца».
Спортсмен предпочитал футбол, занимал позицию «нападающего», и в 1940 году был выдающимся игроком «Динамо» в Одессе. После тяжелых, но победных, военных лет, Анатолий Тарасов получил звание старшего майора и присоединился к составу тренеров футбольной и хоккейной команд спортивного клуба Военно-воздушных сил Московского военного округа ВВС МВО.
В 1947 году Анатолий Тарасов занял пост тренера ЦДКА, и сам он также часто выходил на лед в компании игроков. В конце 1940-х годов клуб держал лидирующие позиции на чемпионатах СССР.
Мы тренировались на первом в стране искусственном льду размером в 120 квадратных метров в Марьиной роще. Команде ЦДКА на катке было отведено время с 12 ночи до 6 утра. На пятачке могли тренироваться одновременно 4-5 человек. Не знаю, каким образом игроки добирались до катка, но никто никогда не опаздывал. И недовольных не было. Не думали тогда об условиях, не думали о том, что получим за хоккей, а думали, как овладеть им.
В 1958 году Анатолий Тарасов стал старшим тренером сборной СССР по хоккею, и за два года его работы команда была чемпионом Европы, и финалистом международных чемпионатов. В 1961 году место старшего занял Аркадий Чернышев , а Анатолий Тарасов на протяжении одиннадцати лет тренировал сборную.
Однако советские хоккеисты под руководством Анатолия Тарасова были ведущими спортсменами на мировой арене. Зимние Олимпийские игры с 1964 по 1972 год, чемпионаты мира и Европы дарили золото исключительно СССР.
Уход Анатолия Тарасова и Аркадия Чернышева был связан с тем, что тренеры отказались выполнять приказание политического руководства СССР. Они потребовали от команды сыграть с чехословаками в «ничью», чтобы обеспечить дружественному государству второе место. Однако счет оказался 5:2 в пользу СССР, и тренеры были отстранены от работы. Самым обидным для них было то, что они упустили возможность подготовить хоккеистов к Суперсерии-72 с канадцами.
В 1975 году Анатолий Тарасов начал тренировать участников футбольного клуба ЦСКА, и помог ребятам занять тринадцатое место в Высшей Лиге.
Кроме прочего, спортсмен был основателем турнира «Золотая шайба» среди юниоров, занял почетное место в Зале хоккейной славы в Торонто и Международной федерации хоккея (IIHF).
Мне жаль людей, которые равнодушны к спорту. Мне кажется, они здорово обедняют свою жизнь. Что касается меня… Вот скажут: начни жизнь заново – и я снова выберу стезю тренера. Потому что это чертовски интересная профессия – воспитывать сильных и духом, и телом людей…
Личная жизнь Анатолия Тарасова / Anatolii Tarasov
Летом 1939 года знаменитый спортсмен женился. Его избранницей стала девушка по имени Нина, которая училась вместе с ним в Высшей школе тренеров. В феврале 1947 года на свет появилась их дочь Татьяна, которая спустя много лет стала одним из самых известных тренеров по фигурному катанию в России. Семья пережила тяжелые военные годы, но в начале 1950-х годов Татьяна Тарасова уже хорошо стояла на коньках под чутким присмотром отца.
Также в их семье выросла дочь Галина. Из интервью Татьяны Тарасовой:
Никогда не забуду, как одно время наша милая и нежная мама по приказу отца каждый день в семь утра и в любую погоду выгоняла нас с сестрой Галей на улицу делать зарядку. По-моему, папа долго понять не мог, что у него родились две дочки, а не два сына.
