Что такое война? Смотреть что такое "Война" в других словарях.

сложное обществ. явление, представляющее собой продолжение политич. борьбы государств, наций, классов средствами вооруж. насилия. Осн. содержание В. составляет организованная вооруж. борьба. Вместе с тем в ней широко применяются другие формы борьбы (политич., экономич., идеологич.), к-рые в условиях В. приобретают наиболее резкий характер и специфич. особенности (разрыв дипломатич. отношений, блокада, диверсии, особые приемы разложения армии и тыла противника и др.). Однако, несмотря на все более возрастающую роль этих форм в В., они не могут рассматриваться как равнозначные вооруж. борьбе, т. к. подчинены достижению определ. воен. целей и, следовательно, интересам ведения вооруж. борьбы, к-рая была и остается гл. содержанием В. -***-***-***- Марксизм-ленинизм о происхождении и сущности войны Марксизм-ленинизм рассматривает В. как обществ.-историч. явление, присущее только классовым обществ.-экономич. формациям. При первобытнообщинном строе не было В. в собств. смысле слова, т. е. организованной вооруж. борьбы политич. характера. Многочисл. вооруж. столкновения между родами и племенами, несмотря на нек-рое внешнее сходство с В. классового общества, коренным образом отличаются от них по своей сущности и социальному содержанию. В обществе, не знавшем частной собственности и эксплуатации человека человеком, воен. столкновения вырастали не из социальных антагонизмов. Их причины в конечном счете коренились в слабости и беззащитности людей перед силами природы, в разобщенности и изолированности первобытных родов и племен. Низкий уровень произ-ва не обеспечивал удовлетворения минимальных потребностей людей. Это толкало одни племена на то, чтобы добывать средства к существованию путем вооруж. нападений на др. племена с целью захвата пищи, пастбищ, мест охоты и рыбной ловли. Одной из причин воен. столкновений была кровная месть, игравшая важную роль в отношениях между общинами, основанными на кровном родстве. Вооруж. борьба племен иногда бывала очень ожесточенной, но не являлась еще средством обогащения и порабощения. Происхождение В. как продукта и специфич. формы социальных антагонизмов неразрывно связано с появлением частной собственности. В период разложения первобытно-общинного строя и перехода к классовому обществу происходит, как отмечал Ф. Энгельс, "...вырождение древней войны племени против племени в систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ, превращение ее в регулярный промысел" ("Происхождение семьи, частной собственности и государства", 1955, с. 110-11). С разделением общества на классы В. становится регулярной функцией государства, для ее ведения создается спец. организация вооруж. людей - армия. Система порабощения и эксплуатации человека человеком и система истребления человека человеком - две взаимосвязанные стороны обществ. строя, основанного на частной собственности. "Война не есть противоречие основам частной собственности, а прямое и неизбежное развитие этих основ" (Ленин В. И., Соч., т. 21, с. 310). Развитие производств. отношений, основанных на частной собственности, происходит в условиях ожесточ. борьбы классов, в к-рой существ. роль принадлежит различным формам насилия, в том числе вооруженному. Частная собственность порождает стремление господствующих классов к умножению своих богатств за счет повышения нормы эксплуатации трудящихся и расширения ее сферы путем порабощения народов др. стран. Условием самого существования эксплуатации является подавление сопротивления эксплуатируемых, к-рое эксплуататорские классы осуществляют всеми средствами своего политич. господства вплоть до применения вооруж. силы. Эксплуатация вызывает борьбу угнетенных против своих поработителей, перерастающую в пар. восстания и гражд. войны. Частная собственность порождает ожесточ. борьбу и между эксплуататорскими классами одной страны или нескольких стран за распределение и перераспределение прибавочного продукта в его различных историч. формах. Под влиянием противоречия между уровнем развития производит. сил и характером производств. отношений борьба между эксплуатируемыми и эксплуататорами, а также между различными классами и группами эксплуататоров неизбежно обостряется, перерастая в открытые воен. столкновения. Эти общие экономич. причины В. в различных социально-экономич. формациях проявляются в своеобразных формах, соответственно особенностям различных способов производства. По своей социально-политич. сущности В. представляет собой продолжение политики классов, наций, гос-в средствами вооруженного насилия. "В применении к войнам, - писал В. И. Ленин, - основное положение диалектики... состоит в том, что "война есть просто продолжение политики другими" (именно насильственными) "средствами"... И именно такова была всегда точка зрения Маркса и Энгельса, каждую войну рассматривавших как продолжение политики данных, заинтересованных держав - и разных классов внутри них - в данное время" (там же, с. 194-95). Впервые диалектич. взаимосвязь В. и политики была исследована выдающимся прусским воен. теоретиком и историком К. Клаузевицем. Однако Клаузевиц, будучи бурж. идеологом и последователем гегелевского идеализма, не видел главного - классовой природы политики и В. Под политикой он подразумевал только внешнюю политику, к-рую рассматривал как выражение интересов всего общества, как "разум олицетворенного государства". Принимая точку зрения Клаузевица, большинство бурж. социологов и воен. теоретиков усиленно подчеркивают его понимание политики и В. как надклассового, общенационального явления. Это делается с целью замаскировать тот факт, что совр. агрессивные В. вырастают из классовых антагонизмов капиталистич. строя и являются продолжением реакц. политики монополистич. буржуазии, политики империализма. Решающее значение для правильного понимания сущности В. имеет марксистско-ленинское положение о классовой природе политики. Основу развития классовых обществ.-экономич. формаций составляет борьба классов. Эта борьба ведется различными средствами и в различных формах - экономической, идеологической, политической. Последняя является высшей формой классовой борьбы, т. к. именно в ней выражаются главные и наиболее существ. интересы борющихся классов, наций и гос-в. Когда социальные и нац. антагонизмы достигают наибольшей остроты и невоенных средств борьбы оказывается недостаточно для достижения поставленных политич. целей, противники прибегают к вооруж. борьбе. В. является продолжением как внутр., так и внешней политики, направления к-рой формируются на общей социально-экономич. основе и взаимодействуют между собой. В определ. моменты (особенно накануне и во время В.) внешняя политика выступает на первый план, но определяющая роль в конечном счете всегда принадлежит внутренней политике, поскольку она непосредственно отражает классовую структуру общества и осн. направления классовой борьбы. Ошибочно было бы считать, что В. может быть следствием любых политич. событий, в т. ч. и второстепенных, случайных эпизодов политич. борьбы. Отдельные политич. события могут послужить непосредств. поводом к В., но не могут быть ее причиной. Распространенной разновидностью бурж. фальсификации истории В. являются попытки бурж. историков и социологов изобразить В. как результат случайного сплетения "роковых" обстоятельств, напр. отдельных ошибок правительств, партий, влият. политич. деятелей. В действительности в В. в наиболее острой форме проявляются глубокие социальные противоречия, развивающиеся в процессе длительной борьбы классов и гос-в по коренным вопросам обществ. жизни. Поэтому для правильной оценки характера В. и причин ее возникновения необходим серьезный анализ осн. направлений политики, к-рую борющиеся стороны проводили задолго до В. и к-рая привела к В. Вырастая из политич. борьбы классов, В. имеют определенное классовое содержание. Осн. задачей марксистско-ленинского анализа В. является выяснение того, каков классовый характер данной войны: какие классы ее ведут, ради каких целей, "...какими классами она подготавливалась и направлялась" (там же, т. 24, с. 362). Ярко выраженный классовый характер носят В., в к-рых противники принадлежат к противоположным классовым лагерям. Напр., В. между эксплуататорами и эксплуатируемыми, В. революц. стран против контрреволюц. гос-в, В. Сов. Союза и др. социалистич. стран против агрессивных империалистич. гос-в. В. между эксплуататорскими гос-вами порождаются столкновениями господствующих классов разных стран. Они не являются непосредств. выражением классовой борьбы, но также носят классовый характер. Эти В. являются продолжением политики эксплуататорских классов, неразрывно связанной с основными классовыми противоречиями определ. эпохи и направленной против эксплуатируемых классов. Характеризуя 1-ю мировую войну, Ленин подчеркивал, что она велась империалистами всех воюющих стран не только за раздел мира, но и за сохранение и упрочение наемного и колониального рабства. Поэтому интересы трудящихся масс требовали ее превращения в гражданскую войну за свержение капиталистич. строя и установление социализма. При определ. условиях В. могут вестись группами (коалициями) различных, иногда даже антагонистич., классов и гос-в. К такого рода В. относятся нац. В. против иноземных захватчиков, В. за нац. объединение или воссоединение, нац.-освободит. В. народов колоний и зависимых стран. В. двух крупных коалиций империалистич. гос-в была 1-я мировая В. Во 2-й мировой В. в состав антифаш. коалиции входил СССР, сыгравший главную роль в В. против фаш. Германии и империалистич. Японии, и ряд капиталистич. стран. Несмотря на значит. сложность, а иногда и противоречивость классовых отношений внутри воен. коалиций, В., к-рые ведутся коалициями, также имеют определенное классовое содержание, обусловленное составом участников коалиций, характером их классовых интересов и политич. целей, соотношением сил между ними, преобладающим или руководящим положением того или иного класса или гос-ва. Политике принадлежит определяющая роль не только в установлении целей В. и ее подготовке. Действие политики не прекращается и во время В. "Класс, который господствует, определяет политику и в войне. Война насквозь есть политика, продолжение осуществления этими классами тех же целей другим путем" (Ленин В. И., Соч., т. 25, с. 19). Политике принадлежит руководящее воздействие на планирование В., на осн. моменты стратегич. руководства. Через стратегию она воздействует также на руководство операциями и в конечном счете на тактику боевых действий войск (см. Военное искусство). Кроме того, политика при помощи гос. аппарата осуществляет необходимые меры для мобилизации людских и материальных ресурсов страны, стремится создать необходимое внутриполитич. и внешнеполитич. обеспечение ведения В. Будучи обусловлена предшествующей ей политикой, В. вместе с тем оказывает обратное влияние на политику. Успехи вооруж. сил, создающие стратегич. превосходство над противником и в значит. мере определяющие победу в В., дают политике возможность расширить цели В., а иногда выдвинуть новые, более далеко идущие цели. Наоборот, крупные поражения в вооруж. борьбе часто принуждают политику ограничить цели В., изменить их характер, частично или полностью отказаться от ранее поставленных целей. В ряде случаев, в зависимости от природы обществ. и гос. строя и характера В., ход и исход вооруж. борьбы существенно изменяют внутриполитич. и внешнеполитич. положение воюющих сторон, укрепляя или ослабляя его и вызывая изменения задач, лозунгов, методов политич. борьбы. В ряде случаев В. резко обостряет социальные антагонизмы, значительно усиливает остроту политич. борьбы, ускоряет развитие революц. процессов. В. как явление, свойственное человеч. обществу на определ. этапах его развития и целиком зависящее от общего хода этого развития, вместе с тем представляет собой специфич. обществ. явление, обладающее известной относит. самостоятельностью и в силу этого своими особыми законами. Марксистско-ленинская теория В. рассматривает наиболее общие законы, выражающие зависимость хода и исхода В. от соотношения сил воюющих сторон. Эти законы определяют зависимость хода и результатов В. от: 1) уровня развития производит. сил и экономич. строя воюющих гос-в (экономич. потенциал); 2) уровня развития науки и техники (научно-технич. потенциал); 3) социально-политич. строя; 4) идеологии и морального духа народа (морально-политич. потенциал); 5) боевой мощи вооруж. сил (воен. потенциал). История В. свидетельствует о неуклонном возрастании роли экономич. фактора в вооруж. борьбе. В. прошлого (до эпохи развития пром. капитализма) имели сравнительно узкую экономич. базу, так как велись при помощи довольно простых и сравнительно немногочисл. средств борьбы. Совр. В. ведутся при помощи самых совершенных и разнообразных технич. средств, применяемых в массовом количестве и обладающих огромной разрушит. силой. Обеспечение совр. сухопутных армий, морских и воздушных сил всем необходимым для ведения боевых действий требует громадного напряжения экономики воюющих сторон. "Война есть испытание всех экономических и организационных сил каждой нации" (там же, т. 30, с. 133). Ход и исход совр. В. в решающей степени зависят от соотношения экономич. возможностей противников. Эти возможности определяются уровнем развития производит. сил и природными богатствами страны. Первостепенное значение имеет экономич. организация общества, от к-рой зависят степень эффективности использования материальных и человеческих ресурсов, мобильность и живучесть экономики во время В. Социалистич. экономика обеспечивает более быстрое, целесообразное и действенное использование всех материальных возможностей в В., чем капиталистическая. В условиях ракетно-ядерной В. в огромной степени возрастает роль начального периода вооруж. борьбы. В связи с этим первостепенное стратегич. значение приобретают создаваемые в мирное время запасы ракетно-ядерного оружия, а также средства противодействия этому оружию, В совр. эпоху чрезвычайно повысилась роль открытий и достижений науки и техники в подготовке и ведении В., поэтому научно-технич. превосходство над противником - один из важнейших факторов, обеспечивающих победу в В. Первостепенная, все более возрастающая роль в совр. В. принадлежит морально-политич. фактору. В. втягивает в напряж. и длит. борьбу многомиллионные массы народа. "Безвозвратно канули в вечность те времена, когда войны велись наемниками или представителями полуоторванной от народа касты. Войны ведутся теперь народами..." (там же, т. 8, с. 34). Народы принимают участие в В. в составе массовых армий. В 1-й мировой В. участвовало св. 70 млн. солдат, во 2-й мировой В. - 110 млн. Нар. массы участвуют в В. и как создатели материальных средств ведения В. В то же время совр. В. связаны с огромными людскими и материальными потерями, с неслыханными разрушениями и бедствиями. Это еще более повышает значение морально-политич. фактора. От отношения народа к В. и степени его участия в ней зависят морально-боевые качества вооруж. сил, прочность или слабость тыла. Совр. В. является всесторонним испытанием не только физических, но и духовных сил народов, ее ход и исход определяются соотношением не только материальных, но и моральных возможностей воюющих стран - способностью их населения и армий выдержать в течение всей войны огромное напряжение, величайшие трудности и лишения и при этом сохранить мужество и волю к победе. В ракетно-ядерной В., к-рая в колоссальной мере увеличивает напряжение физич. и духовных сил народов, полностью стирает различие между фронтом и тылом, непосредственно вовлекая последний в боевые действия, роль моральной стойкости, выдержки и мужества нар. масс неизмеримо усиливается. Моральные возможности складываются под влиянием мн. факторов, среди к-рых гл. место принадлежит социально-политич. строю воюющей страны, характеру, целям, задачам В. Историч. опыт СССР и др. социалистич. стран свидетельствует о том, что социалистич. строй обеспечивает невиданную стойкость и героизм народа в справедливой В. против империалистич. агрессоров. Наоборот, моральные возможности империалистич. стран, создаваемые путем лживой пропаганды, демагогич. посулов всякого рода, потакания низменным инстинктам и развращения сознания людских масс, являются ограниченными, обнаруживают неустойчивость и сравнительно быстро истощаются под влиянием трудностей и испытаний В. Достижение победы в В. в решающей степени зависит от боеспособности и боеготовности вооруженных сил государства. Важнейшим фактором, определяющим боеспособность вооруж. сил, являются материальные средства борьбы: количество и качество оружия и боевой техники. С развитием производит. сил, науки и техники происходит непрерывное совершенствование вооружения. Массовое распространение новых видов вооружения вызывает коренные изменения в способах ведения воен. действий. Боевая мощь вооруж. сил зависит также от численности, организации и обученности войск, от командных кадров, от уровня развития воен. науки и воен. иск-ва. Боевые возможности армии в огромной степени определяются ее моральным состоянием. "Во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь" (там же, т. 31, с. 115). Основу морального духа войск составляют политич. и нравств. сознание народа, единство армии и страны, понимание справедливых целей В., патриотизм, вера в победу, доверие к политич. и воен. руководству. Особенности ракетно-ядерной В. (колоссальная сила оружия массового поражения и внезапность его применения, исключительно высокие темпы боевых действий, быстро меняющаяся обстановка, отсутствие сплошных фронтов и др.) предъявляют повышенные требования к физич. и моральным силам каждого воина. Реализация экономич., научно-технич., моральных и воен. возможностей в ходе В. обеспечивается политич. руководством и воен. командованием. В истории В. известны случаи, когда большие возможности гос-в не были использованы и армии этих гос-в терпели поражения. Историч. опыт свидетельствует о том, что огромное преимущество СССР и др. социалистич. стран состоит в том, что руководство, осуществляемое Коммунистич. партией, обеспечивает в случае В. наиболее быстрое, полное и действенное использование ресурсов и возможностей социалистич. гос-ва. -***-***-***- Современные буржуазные теории войны Наряду с экономич., политич. и воен. подготовкой новой мировой В. империализм ведет интенсивную идеологич. подготовку, задача к-рой - парализовать антивоен. движение нар. масс, дезориентировать простых людей относительно истинных причин воен. катастроф, внушить трудящимся мысль о неотвратимой неизбежности В., порождаемых якобы извечно существующими причинами естеств. и общечеловеч. характера, и тщетности борьбы с ними. В наст. время в бурж. социологии и историографии существуют многочисл. реакц. теории В. По характеру аргументации они разделяются на несколько осн. групп. Биологические теории утверждают, что причины В. кроются в биологич. условиях существования человечества. Так, неомальтузианство видит источник воен. конфликтов в перенаселенности Земли. Теория "социального дарвинизма", механически переносящая закономерности развития животного мира на человеч. общество, считает, что В. порождаются вечным законом развития природы и общества - законом борьбы за существование. Тезис о борьбе за существование - исходная посылка т. н. теории "выживания" (Н. Спикмен, Дж. Бернхем и др.). Эта теория появилась в США одновременно с возникновением политики "с позиции силы" и призвана дать ей теоретич. обоснование. Создатели этой теории заявляют, что в борьбе наций и гос-в за "выживание" первостепенная цель внутр. и внеш. политики - наращивание силы, особенно силы военной. Сила дает возможность диктовать свою волю тем, кто ею не обладает, и вырывать уступки у более слабых. Наиболее реакц. разновидностью биологич. теорий является расизм, произвольно делящий человечество на "высшие" и "низшие" расы, на "полноценные" и "неполноценные" нации и утверждающий право "высших", "полноценных" рас и наций господствовать над "низшими", "неполноценными" и добиваться этого господства всеми средствами, вплоть до В. Географические теории, среди к-рых осн. место принадлежит геополитике (Маккиндер (Англия), Хаусхофер (Германия), Дж. Киффер (США) и др.), пытаются объяснить происхождение В. особенностями географич. положения различных стран, борьбой якобы стесненных наций за "жизненное пространство". Геополитики из ФРГ, стремясь оправдать реваншизм зап.-герм. монополий, возрождение герм. милитаризма и нацизма, всячески пытаются доказать необходимость воен. ревизии установленных после 2-й мировой В. границ. Социально-этические теории (Дж. Ф. Ч. Фуллер (Англия), В. Пихт (ФРГ) и др.), возвращаясь к реакц. воззрениям Ницше и др. представителей реакц. философии 19 в., утверждают, что В. играют прогрессивную роль в истории общества, так как они "облагораживают" человека, содействуют воспитанию сильных и волевых личностей и сильных наций, к-рым предназначена особая историч. миссия. Т. о., эти теории тесно смыкаются с расистскими взглядами. Психологические теории (У. Мак-Дугалл (Англия), Л. Г. Браун, Л. Л. Бернард (США) и др.) объявляют источником В. человеческую психику. Нек-рые представители этого направления коренной причиной воен. конфликтов считают врожденную, по их мнению, агрессивность человеческого интеллекта. Другие заявляют, что к В. приводят массовые психоневрозы, возникающие как результат длит. подавления обществом инстинктов человека, и появление вследствие этого стойкого болезн. раздражения людей. Космополитические теории войны. Их авторы (Н. Эйнджелл, С. Стрейчи (Англия), М. Адлер, Дж. Дьюи (США) и др.) усматривают гл. причину воен. столкновений в антагонизме между нац. и общечеловеческими интересами. В., по их мнению, неизбежны пока существуют суверенные нации, к-рые стремятся защитить свои интересы в "анархическом мире" "анархическими методами". Выход из этого сторонники космополитизма усматривают в ликвидации нац. независимости и суверенитета народов и создании наднациональных, региональных и всемирных политич. организаций. Эти космополитич. проекты горячо одобряются и поддерживаются наиболее реакц. империалистич. кругами (гл. обр. в США), стремящимися к мировому господству. Марксизм-ленинизм разоблачает полную научную несостоятельность совр. бурж. теорий В. Убедит. опровержением их является развитие социализма, практически доказывающее возможность создания мира без В. В идеологич. подготовке новой В. бурж. социологи и историки часто прибегают к фальсификации истории В. и особенно 2-й мировой В. Многочисл. мемуары бывших гитлеровских генералов, произведения реакц. историков и публицистов переполнены ложным истолкованием фактов и прямой фабрикацией никогда не существовавших фактов, при помощи к-рых делаются попытки обелить герм. милитаризм, преувеличить роль Англии и США во 2-й мировой В. и преуменьшить роль СССР, дать "историческое" обоснование клеветнич. измышлениям о "коммунистич. агрессии" и "красном империализме", доказать, что для спасения западного "свободного мира" необходима превентивная В. против коммунизма. Ист. наука в СССР и др. социалистич. странах и прогрессивные историки в капиталистич. странах противопоставляют этой фальсифициров. истории достоверную историю В. новейшего времени, в т. ч. 2-й мировой В., разоблачают виновников империалистич. В. и организаторов новой мировой В. -***-***-***- Войны справедливые и несправедливые, прогрессивные и реакционные Важнейшее место в марксистско-ленинской теории В. занимает вопрос о роли В. в процессе ист. развития общества. Марксизм-ленинизм требует диалектико-материалистич. конкретно- ист. подхода к решению всякой обществ. проблемы. Характер той или иной В. и ее воздействие на развитие общества не могут быть правильно поняты без изучения особенностей определ. ист. эпохи, ее основных противоречий и направлений социального прогресса, а также тех обществ. сил, к-рые представляют этот прогресс. Марксизм-ленинизм различает два рода В. - справедливые и несправедливые, прогрессивные и реакционные. "...Бывают войны справедливые и несправедливые, прогрессивные и реакционные, - писал Ленин, - войны передовых классов и войны отсталых классов, войны, служащие закреплению классового гнета, и войны, служащие к его свержению" (Соч., т. 29, с. 315). Несправедливые В. являются продолжением политики социального и нац. угнетения, справедливые - политики борьбы за освобождение от классового и нац. гнета и защиты народа от угрозы порабощения. В основе деления В. на справедливые и несправедливые лежит морально-политич. принцип их оценки с точки зрения интересов нар. масс - главной движущей силы ист. развития общества. Этот принцип применим к оценке всех В., но особо важное значение он имеет при анализе В. совр. эпохи, в к-рых морально-политич. фактору принадлежит первостепенное место в связи с огромным возрастанием роли народов в совр. В. Политич. цели В. отражают коренные интересы различных классов, занимающих в обществе прогрессивные или реакционные позиции. Таким образом, морально-политич. оценка В. (справедливая или несправедливая В.), выражающая отношение к ней передовых сил общества, неразрывно связана с анализом ее объективной ист. роли (прогрессивная или реакционная В.). Справедливые и несправедливые В.. оказывают различное влияние на ход мировой истории. Справедливые В. приводят к освобождению трудящихся от эксплуатации, а порабощенных народов - от чужеземного ига. Они содействуют утверждению новых, более прогрессивных производств. отношений, более совершенных форм обществ. и гос. устройства. Несправедливые В. в случае победы реакц. сил наносят величайший вред человечеству, тормозя поступательное развитие общества, вызывая усиление классового и нац. гнета, разгул реакции, разрушение государственности, материальных ценностей и культуры народов. Все справедливые В. играли прогрессивную роль в истории. Это прежде всего относится к революционным, освободительным В. эксплуатируемых классов и угнетенных народов, к В. социалистич. гос-в. Однако не все В., имевшие прогрессивные ист. последствия, являлись справедливыми. В обществе, развитие к-рого сопровождается социальными и нац. антагонизмами, прогресс осуществляется крайне противоречиво и актуальные ист. задачи решаются иногда не передовыми, а реакц. силами, не революционными, а реакц. методами. Поэтому нек-рые несправедливые В. имели известные прогрессивные последствия, к-рые, однако, не вытекали из сущности этих В., а были для них сопутствующим фактором. Так, напр., присоединение к России народов Средней Азии имело для них прогрессивное значение с точки зрения перспектив экономического, социального и культурного развития. Но это присоединение было достигнуто путем несправедливых, колониальных В. российского царизма, что привело к колониальному угнетению среднеазиатских народов и, следовательно, серьезно ограничило прогрессивные последствия этого присоединения. Истории известны В., к-рые велись эксплуататорскими классами, но были прогрессивными и справедливыми. Такие В. характерны для периодов становления новых обществ.-экономич. формаций, когда на смену старым эксплуататорским классам выдвигались эксплуататорские классы, связанные с более прогрессивным способом произ-ва и в силу этого отражавшие в известной мере интересы нар. масс. Вместе с тем эти В., как правило, содержали захватнические, несправедливые моменты, к-рые ограничивали их справедливый характер и в случае усиления вели к превращению освободит. В. в захватнические. В. И. Ленин показал это на примерах В. Франции в конце 18 - нач. 19 вв. и франко-прусской В. 1870-71. Оценку В. марксизм-ленинизм неразрывно связывает с практич. позицией рабочего класса и его партии по отношению к каждой В. Коммунисты осуждают В. между народами и ведут борьбу за полное устранение В. из жизни человечества. "Окончание войн, мир между народами, прекращение грабежей и насилий - именно наш идеал..." (Ленин В. И., Соч., т. 21, с. 264). Осуществление этого идеала неразрывно связано с борьбой за социализм и коммунизм. Однако в процессе этой борьбы могут оказаться исторически необходимыми революц.-освободит. В. в интересах народных масс, в интересах социализма. Марксизм-ленинизм считает, что при определ. условиях возможен мирный переход от капитализма к социализму. В совр. период эта возможность в значит. мере возросла. Пролетариат заинтересован в том, чтобы использовать эту возможность и совершить революц. преобразование общества без гражд. В. Но если эксплуататорские классы прибегают к вооруж. насилию над народом, революц. вооруж. насилие народа над эксплуататорами становится неизбежным. В этом случае отказ от революц. В. означал бы отказ от свободы и социального прогресса, увековечение эксплуатации и угнетения. Поэтому, призывая трудящиеся массы к решит. противодействию реакционных захватнических В., марксистско-ленинские партии считают своим долгом активно поддерживать революционно-освободительные В. Марксистско-ленинские принципы отношения к В. коренным образом отличаются от бурж. пацифизма, к-рый не видит связи В. с социально-экономич. основами капиталистич. строя, с агрессивной природой империализма и стоит на позициях абстрактного отрицания всякой В. Пацифизм внушает трудящимся массам иллюзорные представления о причинах и характере В., затрудняет им выбор правильного пути борьбы против империалистич. агрессии. Критикуя идеологию пацифизма, коммунисты в то же время поддерживают всех искренних противников В., в т. ч. и пацифистов, побуждая их к действенной борьбе за сохранение мира. -***-***-***- Исторические типы войн Разным эпохам общества присущи свои типы В., характер и историч. роль к-рых определяются в конечном счете противоречиями господствующего способа произ-ва. Классификация В. по типам связана с трудностями, т. к. каждая В. имеет свои индивидуальные особенности. Различные типы В. часто переплетаются друг с другом и редко выступают в чистом виде. В., типичные для одной эпохи, в силу неравномерности ист. развития могут происходить в рамках другой эпохи. Однако в каждой конкретной В. в специфич. форме проявляются законы развития господствующего способа производства и осн. тенденции социальной борьбы, определяющие наиболее важные и существ. стороны, присущие тому или иному типу В. Поэтому В. И. Ленин считал "...ошибочным теоретически и вредным практически не различать типов войн" (Соч., т. 35, с. 155). Основным критерием классификации ист. типов В. является их социально- политическое содержание. Войны рабовладельческого общества вырастали из противоречий способа произ-ва, основанного на эксплуатации рабов. Рабовладельческое хозяйство не могло развиваться без непрерывного притока рабов извне. Порабощение племен и народов средствами вооруженного насилия было важнейшим источником рабства. Осн. типами В. рабовладельч. обществ.-экономич. формации были В. рабовладельцев и революц. В. рабов; к последним примыкают по своему характеру нар. восстания и В. племен, защищавших свое независимое существование от нападений рабовладельч. государств или восстававших против своих поработителей. Войны рабовладельческих гос-в против племен, находившихся на более низкой стадии обществ. развития. Из этих В. рабовладельцы черпали осн. массу рабов. Такими В. сопровождалось становление и развитие рабовладельч. гос-в (напр., В. Египта в период Раннего и Древнего царств - 3-е тысячелетие до н. э.; В. кит. гос-в Шан (Инь) - 16-11 вв. до н.э., Чжоу - 11-3 вв. до н. э.; В. Рим. республики и Рим. империи и др.). Войны между рабовладельч. гос-вами велись за гегемонию в определ. географич. районе, ради захвата новых территорий и новых контингентов рабов, грабежа завоеванных стран, обладания источниками сырья, торг. центрами и путями. Крупные В. этого типа - В. шумерских гос-в за гегемонию в Двуречьев 1-й пол. 3-го тыс. до н. э.; многочисленные В. Ассирии, Вавилона, Египта между собой и с др. государствами во 2-м тыс. и 1-й пол. 1-го тыс. до н. э.; В. персидской державы Ахеменидов против Вавилона, Египта, Индии в 6 в. до н. э.; греко-перс. В. в 500-449 до н. э., в к-рых греки боролись за свою свободу и независимость; Пелопоннесская В. между греч. гос-вами - полисами в 431-404 до н. э.; В. Александра Македонского в Азии и Африке в 334-324 до н. э.; многочисл. В. Рима, особенно Пунические В. 264-241, 218-201, 149-146 до н. э., Македонские В. 215-205, 200-197, 171-168 до н. э., В. понтийского царя Митридата VI в 89-84, 88, 74-63 до н. э. и др. Войны между различными группами рабовладельцев, являвшиеся продолжением их борьбы за власть, за раздел завоеванных стран, захваченных рабов и добычи, напр. междоусобные В. в Китае периода Чжаньго ("Воюющих царств") в 5-3 вв. до н. э.; В. диадохов за раздел империи Александра Македонского в 321-276 до н. э. Типичной разновидностью таких В. являются многочисленные междоусобные В. в Римской империи (т. н. гражданские). Влияние захватнич. В. на рабовладельч. строй было крайне противоречивым: они увеличивали приток рабов и т. о. содействовали развитию рабовладельч. отношений, в то же время это вело к росту рабовладельч. латифундий, к усилению эксплуатации рабов, к разорению свободных крестьян и ремесленников, что вызывало обострение классовых противоречий и ускоряло процесс разложения рабовладельч. строя. Восстания рабов, многие из к-рых приобретали характер крупных революц. В., заполняют почти всю историю рабовладельч. общества. К наиболее значит. из них относятся: восстание Дао-Чже в царстве Цзинь (Китай) - 6 в. до н. э.; первое восстание рабов в Сицилии под руководством Евна - 137-132 до н. э.; восстание рабов и свободной бедноты в Малой Азии под руководством Аристоника - 133-129 до н.э.; восстание рабов под руководством Савмака в Боспорском царстве - ок. 107-106 до н.э.; 2-е восстание рабов в Сицилии - 104-100 до н. э.; великое восстание рабов в Риме под руководством Спартака - 73-71 до н. э. Восстания рабов часто переплетались с восстаниями широких нар. масс и освободит. В. племен. Народные войны-восстания были следствием обострения противоречий между крупными рабовладельцами и разоряющимися под влиянием роста рабовладельч. хозяйства свободными крестьянами и ремесленниками. Восстания эти часто выливались в большие нар. В. Таковы, напр., восстания в Двуречье (в юж. части Месопотамии) во 2-й пол. 3-го тыс. до н. э.; восстания "Краснобровых" в 18-27 (1 в. н. э.) и "Желтых повязок" в 184-185 в Китае; "багаудов" в Галлии в 270-280-е гг.; крестьян и колонов в Африке в 260-290-е гг. и др. Революц. В. рабов и нар. восстания расшатывали устои рабовладельч. строя, ускоряя процесс его разложения и гибели. Войны племен и союзов племен. В эпоху, когда в Азии, Африке и Европе существовали крупные рабовладельч. гос-ва, многочисл. племена - огромное большинство человечества - находились еще на стадии первобытнообщинного строя или различных этапах его разложения. В. племен в большинстве случаев носили на себе отпечаток сложного взаимодействия первобытнообщинного строя и рабовладения. В. между племенами происходили в основном по двум причинам: 1) потребности кочевого скотоводства вызывали перемещения племен на больших пространствах, в ходе к-рых возникали воен. столкновения из-за пастбищ (особенно крупные воен. столкновения племен падают на период т. н. "великого переселения народов" в 4-7 вв. н. э.); 2) с разложением общинного строя и зарождением классовых отношений племенная знать выступала организатором воен. нападений на соседние племена с целью их ограбления и порабощения. В ходе таких В. родоплеменная знать превращалась в рабовладельцев, складывались новые рабовладельч. государства (напр., превращение индийского племенного союза в рабовладельч. Мидийское царство - 7 в. до н. э.

В этой статье мы затронем очень болезненную и важную, на мой взгляд, тему для любого человека под названием «Что значит война и мир для человека». Давайте разберём Алфавитно более глубоко по Смыслу слово Война и слово Мир ракурсом взгляда . Это будет взгляд более высокий , «сверху вниз», и планетарный, человеческий, «снизу вверх».

Наш взгляд формируется тогда, когда мы настраиваемся на какую-то тему, на какое-то действие, или когда попадаем в какую-то сложную жизненную ситуацию. Изменяется внешняя среда, условия вокруг нас, как правило, в худшую сторону и что мы делаем: а именно мы начинаем собирать все свои внутренние возможности, позиции, взгляды, структуры, установки – потому, что и из всего из этого складывается наш свой индивидуальный взгляд.
Как мы видим эту ситуацию? Видим не просто глазами (физическими), а как бы воспринимаем своими возможностями данную ситуацию. Как правило, мы часто своим сложенным взглядом НЕ ВИДИМ более глубокий смысл, заложенный в самой плохой и негативной ситуации, которая происходит вокруг нас или где-то у кого-то. Мы оцениваем ситуацию по нашим позициям, установкам, разделяя на две грани, белое и чёрное, не видя, что есть глубинные оттенки, выводящие на другие смыслы.
Разрушение, падение – это не только отрицательное действие. Давайте вообразим, что у всё течение жизни нашей есть положительное явление.

Война – это положительно.
Смерть – это положительно.
Болезнь – это положительно .

И тут включается, с какой на это посмотреть. Здесь есть вышестоящая позиция и нижестоящая. И вышестоящая Воля и позиция всегда права.
Вышестоящая Воля Отца в виде военной зачистки Планеты может быть только именно в этих условиях, как бы тяжело не было на физике человеку. Поэтому сейчас в новых Метагалактических условиях идёт такое количество военных конфликтов (Сирия, Украина и так далее).

Что значит « война » ?

Для начала прочитайте формулировку слово Война в 19 словарях . Чтобы можно было сравнить с вариантом, который вы прочитаете ниже.

« ВО » –
« Й » - Иерархически входит в материю
«НА» – ведя её к Абсолютной материи

Возникают различные крайности: с одной стороны, зная бытовые, обычно человеческие Смыслы слов Война, как правило — это разрушение, тяжесть, страдание, смерть, муки горе – очень всё плохо для человека. А с другой стороны человек начинает думать, анализировать, предпринимать не стандартные действия на уровне инстинктов, чтобы сохранить жизнь свою и своим близким.

Два варианта понимания:

• Первый вариант – это борьба добра со злом за справедливость, правду.
• Второй вариант – это когда человек (материя старая) сопротивляется проявлению в материи (на физике).

Идёт сопротивление новым, преображающимся, масштабным, глобальным процессам развития. Мы понимаем, что как в сказке, силы добра должны победить силы зла – это есть мифический или мифологический взгляд. Отношение людей и трактовки, которые оправдывают убийства людей ради наказания виновных.

В военном противостоянии идёт принцип завоевания, отстаивания своих прав, свобод, методов –не совсем человеческим (силовым животным) способом.
Война рождается на почве неспособности или нежелания двух сторон или одной, к мирным договорённостям. Другое восприятие человека, когда война просто не допустима и где нужно иметь накопленную Волю и Мудрость , чтобы смочь договариваться. И, попадая в такие тяжёлые условия жизни, человек вынужден меняться, преображаться, перестраиваться под натиском агрессивных внешних условий. Как правило, у человека происходит переключение, перестройка, переосмысление ценностей, включаются новые Смыслы и Сути происходящего, на фоне постоянного стресса.
Главная Суть войны – это пережигание планетарного негатива (например, исторические некорректные пласты и многое другое), собранного на одной территории страны, государства, региона.

Что значит « мир »?

С начало читаем обозначение слово Мир в 23 словарь .

«М» - Материя
«И» -
«Р» – Разумная

«Мир» – это где есть мирная жизнь без войны, где идёт мирный путь развития человечества. Воля Отца входящая в Иерархическую Абсолютную материю и Мир жизни человека Отцом.

Мир человека - это то, что вокруг себя мы видим, имеем всем ракурсом своей жизни, всеми нашими возможностями.
Настоящий Мир – это постоянная динамика развития без сопротивления Отцу, без военных действий. С более глубоким понимание и расшифровкой слова Мир можно познакомится в статье . У Отца нет противоречий между этими двумя словами. Постепенно эта грань стирается, где Воля Отца входит в материю и ведёт к Миру жизни Отцом.

И получается следующее. Две разные ситуации: первая (война ) есть сопротивление Отцу и вторая (мир ) – это когда нет сопротивления Отцу, если убрать слово «сопротивление»,– просто есть постепенный процесс перестройки, преображения, развития жизни человека. Что война и что мир ведут к одному целому: а именно к РАЗВИТИЮ и ПРЕОБРАЖЕНИЮ человека (материи) Отцом. Один и тот же результат и одна и та же цель. Что мир, что война, в результате имеют одну конечную цель: это отстроить человечество в Отце, только разными способами и разными путями.

Если мы смотрим из материи снизу вверх на эти Смыслы , то это есть позиция Наблюдателя Планетарная, где трудно увидеть все скрытые процессы и глубину происходящего за кулисами действия. И тут важна наша позиция наблюдателя, которую мы займём. И только человек, обладающий более высокой Метагалактической позицией Наблюдателя увидит и расшифрует эти события как это видит Отец. Если мы не сопротивляемся тому, что являет Отец и успеваем себя перестраивать, принимать то новое, что даёт Отец для человека, ведь Отцу виднее, каким способом нас развивать и преображать.
Проблема людей состоит в том, что человек смотрит на одну и туже картину, событие но по-разному, так как каждый человек имеет свои накопления, записи в Духе (опыт), и не всегда они выражают человеческие принципы. К сожалению, больше преобладает животный принцип развития, определённые тенденции прошлой эпохи в выражении нижестоящего глобуса жизни (демонского), где переплетаются разные культурные ценности и религиозные традиции. И, получается, один народ смотрит и видит одно, а другой, ту же ситуацию,– по-другому. И получается не стыковка восприятия в Смыслах и Сутях , а также недоинформированность с одной и с другой стороны или намеренное искажение истинной информации (информационные войны, вбросы и так далее). Несогласие и разногласия на почве, как правило, религиозного фанатизма, экстремизма, радикализма и так далее или между отдельными людьми и даже целыми народами, странами из-за неравного восприятия глубины картины мира . В большинстве случаев это происходит по причине низких интеллектуальных возможностей человека, его необразованности, нетерпимости, неразвитости, к сожалению. А также из-за чрезмерной амбициозности, высокомерия, исключительности и безнаказанности лидеров стран и государств, не уважающих интересы других стран, народов навязывая свои демократические (демонские) ценности. И чтобы уйти от таких не корректных, тупиковых, инволюционных вариантов современного развития. Отец переводит человечество на новый вид взаимоотношений в новых Метагалактических условиях, на и взаимодействия между людьми, странами, государствами.

Конфедеративность

Конфедеративный принцип жизни несёт человеку базовый закон Отца “Первый среди равных или Первого равного”
Конфедеративность – это новый вид взаимодействия с Отцом, где есть равенство всех по иерархической компетенции.
– это общество людей (Посвящённых, Служащих, Ипостасей), объединённых одной целью, задачей, достигающих решение этой задачи на основе иерархической компетенции, являющих Отца собой.

Этот закон с точки зрения Отца сотворяет человека как истинного человека. Чтобы быть человеком по-настоящему, нужно быть “Первым среди равных и быть равным среди первых” . Такой человек уважает каждого человека за то, что его создал Отец, и он такая же клеточка (Омега) от Отца (Альфа), как ты сам. Все мы разные и находимся на разных путях развития, с разной выразимостью. Нужно ещё увидеть если выйти только на равенство как это было во времена СССР, то мы можем выйти на стадность и безликость, а каждый человек отличается от другого человека тем, что мы все неповторимы в Отце . Мы своей неповторимостью имеем у Отца своё предназначение и это предназначение можем исполнять только мы: прожить свой путь и выразить Отца только так этим неповторимым способом потому, что у каждого человека есть неповторимое своё

В ывод: конфедеративный принцип жизни помогает взаимодействовать с Отцом и друг с другом поддерживая, приумножая возможности друг друга. И тогда такой человек вырастает намного мощнее, более корректно. Учит правильно организовывать взаимодействие в команде и между собой, когда все равны пред Отцом, но все разные специалисты, в команде работая дружно и слаженно. Следовательно, на это командное действие включается Отец. Все вместе, когда каждый сопряжён с Отцом и друг с другом, сопряжены по принципу “Первый среди равных” - исполняется Конфедеративный принцип в полноте. В такой команде Отец проявляется больше, глубже, мощнее, чем каждому индивидуально. Подробнее об этом на странице МГКР - Метагалактическая Гражданская Конфедерация России.

В литературе нет единства в определении понятия война. По мнению Квинси Райта (Quincy Wright), одну из наиболее ранних дефиниций войны дал в свое время Цицерон, который определял войну как «со­перничество с применением силы» (contention by force).

Это предполагает, что война включает соперничество (борьбу) за что-то и это соперничество происхо­дит в особой форме, а именно с применением силы, В политике соперничество включает в себя споры по поводу объектов, обладающих определенной ценностью.

Греции внес дополнение в определение Цицерона, отметив, что война - это и определенное правовое состояние.

Райт считает, что война - это определенный период времени, когда начинают действовать опре­деленные нормы, регулирующие насилие со стороны государств, которые стремятся таким пу­тем разрешить имеющийся между ними спор.

Вебстерский словарь указывает, что война - это состояние обычно открытого и объявленного вооруженного конфликта между государствами или нациями.

Еще одно определение войны дает Хидли Бал (Bull) - война есть организованное насилие, которое осуществляется друг против друга политическими единицами 2 .

Это более общее определение, нежели в Вебстерском словаре. Но понятие насилие также остается неопределенным. Достоинства этого определения трояки:

1)" оно не сводит войны только к межгосударственным войнам;

2) использует термины, о которых не спорят;

3) включает понятие «организованный».

Итак, война - это организованное насилие. Это означает, во-первых, что военная деятельность кем-то осуществляется в соответствии с правилами и традициями. Во-вторых, война не является случайным насилием. Она имеет определенную направленность и источник. В-третьих, война являет­ся коллективным, а не индивидуальным феноменом. Однако речь идет не просто о коллективном фено­мене, а о политическом феномене.

Война как крайняя форма соперничества выполняет существенную функцию. Война - это способ решения определенного рода проблем (Маргарет Мид - Маrgaret Mead). Следовательно, война есть выученное (усвоенное) поведение, причем речь идет о поведении общества, а не отдельных инди­видов.

Значение этого подхода Мид состоит в том, что она показывает войну в качестве продукта челове­ческой деятельности. Человечество привыкло решать определенные вопросы с помощью войны. Сле довательно, для того чтобы предотвратить возникновение войн необходимо создать другие меха­низмы урегулирования ситуаций, толкающих государства на военный путь.

Мид не дает в своих работах ответа на вопрос о том, почему человечество решало определенные проблемы именно таким путем, почему произошло закрепление определенной модели поведения.

Биологи дают отчасти ответ на этот вопрос, рассматривая феномен агрессивного поведения живот- ных.

Животные защищают свою территорию от чужаков. Они также борются за пищу и право продол­жать род. Оба этих обстоятельства связаны с территорией (Вильсон). Итак, агрессия может быть связа­на с борьбой за жизненное пространство. Кланы и группы выжили благодаря борьбе за существование, в борьбе за территорию. Генетическая память, таким образом, может рассматриваться в качестве фак- тора, предопределяющего агрессивное поведение в случае соперничества за территорию.

Клаузевиц дал два классических определения войны:

1 Дипломатический вестник. 1992. № 7. С. 3-4.

2 Vasquez. Р. 23.

Глава 2. Война, мир и государства

«Война есть не что иное, как продолжение политики другими средствами...она никогда не может быть отделена от политики...Как только война стала реальностью, она является не чем иным, как выражением политики... ее инструментом. Поэтому подчинение военной точки зрения политической является единственно возможным».

«Война есть акт насилия с целью заставить противника выполнить свою волю» 1 .

По Клаузевицу, война есть политический акт насилия. Политический аспект для него является наиболее важным. Война есть инструмент, который необходим политикам в определенных ситуациях. Клаузевиц отмечает, что война наступает тогда, когда обычная политика и дипломатия терпят фиаско. В случаях, когда существующая дипломатическая практика (переговоры или развитые механизмы разре­шения конфликтов, а также международное право) не способны привести к приемлемому для конфликту­ющих сторон результату, война становится средством, при помощи которого одна из сторон пыта­ется заставить другую выполнить свою волю.

Война наступает тогда, когда одна из сторон ради достижения цели готова пойти на определенные жертвы. Следовательно, войны начинают только из-за определенных проблем, которые, однако, мо­гут варьироваться в разные исторические периоды, в разных культурах и т.д. Если есть способ решения конфликта, удовлетворяющий обе стороны, войны не происходит.

Из понимания причин войны следуют два вопроса, на которые надо найти ответ:

1) что же делает проблемы не разрешимыми мирным путем?

2) почему насилие так привлекательно как политический инструмент?

Исторически сложилось, что установление политического контроля и успешное и абсолютное реше­ние сложных вопросов происходило в результате войн.

Этот процесс начался в ранних сельскохозяйственных цивилизациях, когда люди стали в большей сте­пени привязаны к земле, нежели к собирательству и охоте. Кроме того, эти общества стали более органи­зованными, что было важно для мобилизации и ведения войны (Райт, Мэнсфилд).

Однако война, раз возникнув, имеет свою логику. Насилие и стремление к доминированию может сде­лать войну иррациональной. Рациональное объяснение войны Клаузевица может войти в противоречие с психологическим объяснением - желанием убивать. 3. Фрейд, например, считал, что рациональное объяс­нение войны неверно, поскольку основными ее причинами являются инстинкты, а именно взрывная ре­акция \& против возрастающего давления современной цивилизации. Чем более агрессивна и репрессив­на цивилизация в отношении человека, тем сильнее ответная реакция.

Фрейд считал войны проявлением инстинкта смерти уничтожить то, что создавалось эросом (инстинктом жизни). Таким образом, психоаналитики поставили вопрос о том, что война наряду с поли­тическим, культурным компонентами включает в себя и психический. Этот подход также заставляет задуматься о неполитических целях войны («удовлетворение агрессивных позывов» психологического свойства).

Важно учитывать следующие теоретические предположения относительно войны:

1) война есть состояние, к которому человечество привыкло (историзм);

2) война - это процесс; она имеет причины, которые не сразу ведут к столкновению в крайней форме;

3) война, как правило, является результатом длительного противостояния;

4) война - это своего рода путь решения проблем;

5) война может иметь несколько причин;

6) существуют различные типы войн;

7) война как средство обогащения.

ж. (война, воевать, от бить, бойня, боевать, как вероятно и боярин, и воевода или боевода), раздор и ратный бой между государствами, международная брань. Наступательная война, когда ведут войско на чужое государство; оборонительная, когда встречают это войско, для защиты своего. Война междусобная, усобица, когда один и тот же народ, раздвоившись в смутах, враждует между собою оружием. Война сухопутная, морская, битва на материке, на море. Война подземная, подкопы разн. родов, при осаде, с той и с другой стороны. Малая война, аванпостная служба, занятия и обязанности сторожевой части войска. Партизанская война, действия отдельных, мелких частей войска, с крыльев и с тыла неприятеля, для отрезки ему средств сообщены и подвоза. Народная война, в которой весь народ принимает, по сочувствию к поводу раздора, живое участие. Чернильная война, перебранка на письме. Легко про войну слушать, да тяжело (страшно) ее видеть. Хорошо про войну слышать, да не дай Бог ее видеть. Хороша война за горами, в мор намрутся, в войну налгутся, нахвастаются. Войной да огнем не шути. Всякая война от супостата, не от Бога. И я б шел на войну, да жаль покинуть жену. Собирались грибы на войну идти, из песни. Волки воют под жильем, к морозу или к войне. Воевать кого, что, с кем, противу кого; воеваться с кем, стар. и арх. идти на кого войною, идти с войском на бой, наступая или обороняясь, вести войну, ополчиться и ратовать оружием. Воевать народ, землю, государя, идти наступательно, для завоеваний. Воюют, так воруют, т. е. плутуют. Кто силен да богат, тому хорошо воевать. В доме то у них, словно Мамай воевал, велик беспорядок. Знал бы, так и не воевал бы. И еще бы воевал, да воевало потерял. И ратоваль, и воевал, да ничто взял. Воевать тебе на печи с тараканами. Нужда горюет, нужда воюет. Воевание ср. длит. действ. по глаг. Воин м. (мн. воины и вои), стар. воинственник, воинник, зап. вояк; служащий в войске, военный, солдат, ратай, ратник. Иду на вои воевати. Один в поле не воин. Такой воин, что сидит, да воет. Воин: сидит под кустом дает. | Воинами, в отечественную войну нашу, назывались особое ополчение, набранное из одних удельных имений Великой Княгини Екатерины Павловны. Воеватель, воитель м -ница ж воевник, -ница, ратный воин на деле, сражавшийся особ. предводитель; | правитель охочий до брани, воинственный, возбуждающий войну. Военщина, собрание офицеров и вообще служащих в военной службе. На балу почти все военщина была (Наумов). Воинство, войско ср. военная сила, армия, рать, ополчение, в целом состав или в частях. Войско регулярное, строевое, стройное; нерегулярное боевое нестройное, напр. казачье. Нестроевым назыв. у нас небоевую часть войска, обозную. Казачьи войска нестройное, но строевое войско (боевое). Казачьи сословия наши образуют, каждое по себе, особое войско: Донское, Терское, Кубанское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Астраханское, Башкирское и пр. Войско морское сухопутное; войско пешее, конное. Войско, на Урале назыв. весь наличный комплекты казаков, которые осенью, зимой и весной рыбачат (Шейн). Воинство небесное, ангельские силы, лики ангелов и архангелов. Военный, о человеке, служащий в войске, о деле вещи, относящийся к войску, ратный, боевой, воинский; но обычно, разумеют, сухопутно военный, не морской. Военная краска, черная и белая, в косых клетках, с жаркими коймами. Воинственный, арх. воистый, готовый к бою, ко драке, к войне, мужественный, храбрый. Воист был Иванушка годинович, повоистее того Илейка Муромец, сказка. Воинственность ж. свойство бранелюбивого, готового на бой. Войсковой, войский, относящийся к войску, к нему принадлежащий; более употребл. о войсках казачьих. Войсковой атаман, главный начальник войска, наказный атаман зауряд-начальник, наместник. Войсковой товарищ, у малороссийских казаков, сперва были почетное звание заслуженных воинов, потом чин сотника. Войсковой есаул род старшего адъютанта, дежурного штаб-офицера управлявшего канцелярией. Воинствовать стар. быть человеком военным. Воевода м. предводитель войска, военачальник, старший в йске. Большой воевода стар. главнокомандующий.

Что такое война?

Определение

Война есть не что иное, как единоборство крупного масштаба. Если представить в целом бесчисленные единоборства, составляющие войну, лучше всего это сделать, вообразив схватку двух борцов. Каждый стремится с помощью физической силы заставить другого подчиниться своей воле; каждый старается разгромить противника и таким образом лишить его способности к дальнейшему сопротивлению.

Следовательно, война есть акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю .

Насилие вооружается изобретениями искусства и науки, чтобы сражаться с насилием. Незаметные и вряд ли достойные упоминания ограничения, наложенные на себя, в виде обычаев международного права, сопровождают насилие, не ослабляя, в сущности, его эффекта. Насилие, то есть физическая сила (потому что морального насилия без понятия государства и закона не существует), является средством ; конечной целью является обязательное подчинение врага нашей воле. Чтобы полностью достигнуть этой цели, противник должен быть обезоружен и лишен способности сопротивляться. К этому сводится понятие о цели собственно военных действий. Оно заслоняет цель войны и до известной степени вытесняет ее как нечто, не относящееся непосредственно к самой войне.

Наибольшее использование сил

Некоторые филантропы могли бы вообразить, что есть искусственный способ обезоружить и победить противника без большого кровопролития и что к этому и должно было бы стремиться военное искусство. Как ни соблазнительно такое представление, оно ошибочно, и его нужно рассеять. Война - дело опасное, и заблуждения, происходящие из добродушия и человеколюбия, для нее пагубны. Предельное использование физической силы никоим образом не исключает работы разума, отсюда следует, что тот, кто использует силу, не считаясь с кровопролитием, достигает превосходства над противником, не делающим этого. Тогда первый диктует свои правила другому, оба напрягают усилия до последней крайности, и это напряжение ограничено только количеством противодействующих друг другу сил с каждой стороны.

Именно с такой точки зрения следует рассматривать войну, и было бы бесполезно и даже неразумно упускать из вида ее природные свойства только потому, что суровость ее стихии вызывает отвращение.

Если войны цивилизованных народов менее жестоки и разрушительны, чем войны дикарей, то это обусловливается как уровнем развития общества этих государств, так и их отношениями друг с другом. Из этого общественного развития государств и их отношений и возникает война, ими она обусловливается, ограничивается и умеряется. Но это не относится к подлинной сути войны; это только данные условия, а привносить в философию самой войны принципы ограничения и умеренности было бы абсурдом.

Людей к войне ведут два мотива: инстинктивная враждебность и враждебные намерения. В нашем определении войны мы выбрали характерной чертой последний из этих мотивов, как наиболее распространенный. Невозможно понять самую бешеную ненависть, граничащую с простым инстинктом, без сочетания с враждебными намерениями. С другой стороны, враждебные намерения зачастую могут существовать без враждебных чувств. Среди дикарей преобладают намерения, исходящие от чувств, а среди цивилизованных наций - от рассудка; но это различие возникает из сопутствующих обстоятельств, организации и т. п. и, следовательно, не обязательно встречается во всех случаях, хотя в большинстве превалирует. Короче, даже самые цивилизованные нации могут сгорать от страстной ненависти друг к другу.

Итак, мы видим, каким заблуждением было бы считать войну цивилизованной нации только рассудочным актом правительства, освобожденным от проявлений страстей. Если бы дело обстояло так, то было бы незачем пускать в ход физические массы вооруженных сил. Достаточно было бы, оценив взаимоотношения между странами, решить спор, заменив реальную борьбу решением простой алгебраической задачи.

Если война есть акт силы, она обязательно вторгается в область чувств. Если они и не всегда являются источником войны, она в большей или меньшей степени реагирует на них, и сила этой реакции зависит не от степени цивилизации, а от важности и длительности затронутых интересов.

Следовательно, если цивилизованные нации не убивают пленных, не опустошают города и деревни, то это делается потому, что их разум оказывает большее влияние на руководство военными действиями, который указывает им более эффективные средства применения силы, чем эти грубые проявления инстинкта. Изобретение черного пороха, постоянное совершенствование огнестрельного оружия являются достаточными доказательствами того, что прогресс цивилизации никак не повлиял на тенденцию уничтожать противника, лежащую в основе понятия войны.

Поэтому мы снова утверждаем, что война есть акт насилия, доведенный до предела; поскольку одна сторона диктует закон другой, возникает некое взаимодействие, которое логически должно вести к крайности. Это первое взаимодействие и первая крайность, с которой мы сталкиваемся (первое взаимодействие ).

Целью военных действий является лишение противника возможности сопротивляться

Мы уже говорили, что целью всякого действия в войне является обезоруживание противника; и мы сейчас покажем, что это положение необходимо для теоретического понимания войны.

Чтобы подчинить противника нашей воле, мы должны поставить его в ситуацию, которая давит на него больше, чем жертва, которую мы от него требуем. При этом недостатки положения, естественно, должны быть длительными, иначе противник, вместо того чтобы покориться, будет держаться, ожидая перемен к лучшему. Поэтому всякие перемены, вызванные продолжением войны, должны ставить противника в еще худшее положение, по крайней мере, таким должно быть впечатление противника. Самое плохое положение, в которое может попасть воюющая сторона, это - полная невозможность сопротивляться. Таким образом, чтобы заставить противника в ходе военных действий подчиниться нашей воле, надо или полностью разоружить его, или поставить в положение, угрожающее потерей возможности сопротивляться. Из этого следует, что разоружение или разгром противника, как бы это ни называть, всегда должны быть целью войны. Итак, война - это всегда столкновение двух враждующих сил, а не живой силы с мертвой массой. При абсолютной пассивности одной стороны война немыслима; следовательно, то, что было сказано о конечной пели военных действий (сокрушение противника), относится к обеим сторонам. Это еще один пример взаимодействия. Пока противник не разгромлен, он может разгромить меня; следовательно, я не властен в своих действиях, потому что противник диктует мне законы точно так же, как диктую ему я. Это второе взаимодействие , ведущее ко второй крайности.

Крайнее напряжение сил

Чтобы сокрушить врага, мы должны соразмерить свои усилия с его силой сопротивления, которая выражается результатом взаимодействия двух факторов, неотделимых друг от друга, а именно размером доступных ему средств и его волей к победе . Размер доступных средств противника до известной степени поддается оценке, потому что здесь все сводится к цифрам; но определить его волю к победе труднее, и она может быть оценена до некоторой степени лишь силой мотивов, толкающих его к войне. При условии, что мы приблизительно определили силу сопротивления противника, с которым придется сражаться, мы можем рассмотреть наши средства и либо увеличить их, чтобы добиться перевеса, либо, если для этого у нас нет ресурсов, довести их до максимально возможного предела. Но противник делает то же самое; следовательно, идет новый процесс увеличения средств с обеих сторон. Возникает соревнование, заключающее в самом своем понятии стремление к крайности. Это третий случай взаимодействия и третья крайность, с которой мы встречаемся (третье взаимодействие ).

Видоизменение в реальности

Рассуждая абстрактно, наш ум не может остановиться, не достигнув крайности, потому что он имеет дело с крайностью - с конфликтом сил, предоставленных самим себе и не подчиняющихся никаким законам, кроме собственных внутренних законов.

Но картина становится совсем иной, когда мы переходим от абстракции к реальности. В абстракции над всем господствовал оптимизм. Мы представляли себе как одну, так и другую стороны стремящимися к совершенству и достигающими его. Произойдет ли такое в реальности? Произойдет, если:

1. Война станет полностью изолированным актом, возникающим и никак не связанным с предыдущей историей воюющих государств.

2. Если война состоит из одного решающего акта или из ряда одновременных решающих актов.

3. Если война содержит в себе окончательное решение и если на нее не влияет заблаговременный учет того политического положения, которое сложится после ее окончания.

Война никогда не является изолированным актом

Что касается первого пункта, то ни один из двух противников не является для другого абстрактным лицом, и это касается даже такого фактора из комплекса сил сопротивления, который не зависит от объективных причин, то есть воли к победе. Эта воля не является совершенно неизвестной; по состоянию на сегодняшний день она указывает, что будет завтра. Война не начинается внезапно и не распространяется до своих крайних пределов в один момент. Поэтому каждый из двух противников может сформировать мнение о другом в значительной мере по тому, кто он такой, чем занимается, а не судить о нем согласно тому, что он, строго говоря, должен, а чего не должен делать.

Война не состоит из единственного быстрого удара

Второй пункт наводит на следующие размышления.

Если бы война заканчивалась единственным решающим моментом или рядом одновременных решающих актов, тогда, естественно, все приготовления к ней имели бы тенденцию к крайности, потому что любое упущение было бы непоправимым. Тогда самое большее, что мир реальности смог бы дать нам в качестве ориентира, были бы приготовления противника, поскольку они нам известны. Но так как решение исхода войны состоит из нескольких последовательных актов, то естественно, что каждый предшествующий акт со всеми своими фазами может считаться мерилом для последующего.

Несомненно, что любая война неизбежно сводилась бы к единичным решениям или сумме одновременных решений, если бы все средства, требующиеся для борьбы, выставлялись или могли бы быть выставлены сразу.

Но мы уже видели, что даже при подготовке к войне абстрактные понятия уступают место реальной жизни, и поэтому все силы вводятся в действие не сразу.

Кроме того, природа этих сил такова, что все они не могут быть задействованы одновременно. Эти силы - собственно вооруженные силы, местность с ее географическими особенностями и населением и союзники .

Фактически местность с ее географическими особенностями и населением не только является источником военной силы, но и составляет одну из основных величин, определяющих ход войны. Часть страны образует театр военных действий, на который оказывают влияние окружающие области.

Конечно, можно допустить, что в дело сразу вступят все подвижные военные силы страны, но это невозможно для крепостей, гор, рек, населения и т. п. - короче, для всей страны, если она не настолько мала, что ее целиком мог бы охватить первый акт войны. Далее, сотрудничество союзников не зависит от воли воюющих, а из-за природы политических отношений государств союзники вступают в войну позднее, а иногда лишь тогда, когда потребуется помощь для восстановления утраченного равновесия.

Зачастую часть средств сопротивления, которая не может быть приведена в действие сразу же, является гораздо большей частью целого, чем сначала можно предположить, и часто она восстанавливает равновесие сил. Здесь достаточно сказать, что полное сосредоточение всех доступных сил и средств в данный момент противоречит природе войны.

Это само по себе не дает нам почвы для ослабления усилий, чтобы накопить силы и добиться первого успешного результата, потому что неблагоприятный исход начала войны всегда является недостатком, с которым никто не хочет сталкиваться намеренно. Чем значительнее будет первый успех, тем благотворнее его влияние на последующие этапы войны, хотя он не является единственным, определяющим конечную победу.

Однако предвидение возможности отсрочить достижение победы приводит к тому, что человеческая натура, не склонная к чрезмерному напряжению сил, заставляет людей уповать на эту надежду и не тратить энергию на сосредоточение и напряжение своих сил в должной мере в первом решающем акте войны. То, что одна воюющая сторона упускает из слабости, становится для другой стороны объективным основанием для снижения своего напряжения; и таким образом снова возникает взаимодействие, благодаря которому стремление к крайности снижается до степени умеренного напряжения.

Результат войны никогда не бывает абсолютным

Наконец, даже окончательный исход всей войны не всегда следует считать абсолютным. Побежденное государство нередко видит в нем только преходящее зло, которое со временем можно исправить политическими комбинациями. Как это должно повлиять на степень напряжения и приложенных усилий, очевидно.

Возможности реальной жизни приходят на смену крайностям и абстракциям

Таким образом, весь акт войны освобождается от строгого закона крайнего напряжения сил. Если крайности больше не ожидается и к ней больше не надо стремиться, рассудок получает возможность определить пределы нужного напряжения сил, что делается с помощью законов вероятности на основе данных, вытекающих из явлений реальной жизни. Как только воюющие стороны перестали быть абстрактными понятиями, а стали индивидуальными государствами и правительствами, как только война перестала быть отвлеченным понятием, а стала своеобразной процедурой, действительные явления станут данными для поиска ожидаемого неизвестного.

Исходя из характера организованности, состояния и положения противника, с помощью закона вероятности каждая сторона будет делать выводы относительно намерений противника и, соответственно, планировать собственные действия.

На первый план выдвигается политическая цель войны

Закон крайности, то есть намерение разоружить противника и разгромить его, до сих пор несколько заслонял политическую цель войны. По мере того как этот закон теряет свою силу, на первый план выдвигается политическая цель войны. Если рассмотрение нужного напряжения сил является вычислением вероятностей, основанным на определенных лицах и обстоятельствах, то политическая цель, будучи первоначальным мотивом, должна быть в этом комплексе основным фактором. Чем меньшей жертвы мы требуем от нашего противника, тем меньше он будет сопротивляться; но чем меньше наши требования, тем меньше будет и наша подготовка. Далее, чем меньше наша политическая цель, тем меньшее значение мы ей будем придавать и тем легче мы полностью от нее откажемся, а значит, и наши усилия будут незначительными.

Таким образом, политическая цель, как первоначальный мотив войны, будет служить мерилом для определения военной силы и объема необходимых усилий. Поскольку мы имеем дело с реальностью, а не с абстракцией, политическую цель нельзя рассматривать абстрактно, саму по себе, она зависит от взаимоотношений обоих государств. Одна и та же политическая цель может совершенно по-разному влиять на различные народы или даже на один народ в разные времена. Следовательно, мы можем признать политическую цель мерилом, лишь отчетливо представляя ее влияние на массы людей, которые она должна поднять. Вот почему на войне нельзя не считаться с природными свойствами этих масс. Легко понять, что результаты наших расчетов могут сильно различаться в зависимости от того, оживлены ли эти массы духом, придающим им силы, или нет. Между двумя государствами вполне возможны такие натянутые отношения, что самый ничтожный мотив к войне может произвести совершенно несоразмерный эффект - фактически настоящий взрыв.

Это применимо к усилиям, к которым политическая цель побудит оба государства, и к цели, которая будет поставлена вооруженным силам. Иногда политическая цель может совпасть с военной, как, например, завоевание какой-нибудь провинции. Иногда сама политическая цель не подойдет для выражения цели военных действий; тогда в качестве военной цели должен быть выдвинут некий эквивалент намеченной политической цели, пригодный для обмена при заключении мира. Но при этом надо также иметь в виду индивидуальные особенности заинтересованных государств.

Случаются обстоятельства, при которых эквивалент должен быть гораздо больше, чем политическая уступка, чтобы обеспечить достижение последней. Политическая цель будет тем важнее для масштаба войны, чем более равнодушны к ней массы, чем менее натянуты отношения между народами враждующих стран. Бывают случаи, когда только политическая цель определяет степень обоюдных усилий.

Если цель военных действий должна быть эквивалентной политической цели, то первая будет снижаться по мере снижения политической цели и приобретать все больший вес по мере того, как повышается политическая цель. Этим объясняется, что война, не насилуя своей природы, может приобретать весьма различные по важности и интенсивности формы, от войны на уничтожение до простого использования армии наблюдения.

Приостановка военных действий, не объяснимая словами «и все же»

Могут ли военные действия быть приостановлены даже на мгновение, какими бы незначительными ни были взаимно выдвинутые политические цели, какой бы маленькой ни была цель, на которую направлены эти действия? Это вопрос, глубоко проникающий в сущность предмета.

Любое взаимодействие требует для своего осуществления некоторого времени, которое мы называем его длительностью. Она может быть дольше или короче, в зависимости от того, с какой скоростью действуют участники.

Об этом мы здесь беспокоиться не будем. Каждый работает по-своему; но медлительный человек затягивает дело не оттого, что хочет потратить на него больше времени, а оттого, что это свойственно его природе. Если он поторопится, то сделает дело хуже, чем мог бы. Следовательно, затраченное время зависит от субъективных причин, а его количество составляет продолжительность действия.

Если всякому военному действию предоставить свойственную ему продолжительность, мы будем вынуждены признать, что любая затрата времени сверх этой продолжительности, то есть приостановка военных действий, бессмысленна.

Есть только одна причина, которая может приостановить военные действия, и это, кажется, возможно лишь для одной из сторон

Если две стороны вооружились для борьбы, значит, к этому их подтолкнуло чувство враждебности, и оно продолжается, пока они не заключат мир. Оно может временно стихнуть у какой-либо из сторон при одном условии: эта сторона выжидает более благоприятного момента для действия . На первый взгляд кажется, что этот повод может быть только у одной стороны. Если одна сторона настроена на активные действия, то другая заинтересована в затяжке времени.

Полное равновесие сил никогда не может вызвать приостановку военных действий, потому что во время этой приостановки нападающий должен продолжать наступать. Наконец, если представить равновесие в том смысле, что тот, у кого политическая цель позитивная, а значит, есть более сильный мотив для наступления, но в то же время он обладает меньшими силами, то равновесие возникает из сочетания мотивов и сил, и тогда нужно сказать, что, если нет оснований ожидать перемен в состоянии равновесия, обеим сторонам следует заключить мир. Если же предвидится изменение состояния равновесия, то оно может быть благоприятным лишь для одной из сторон, а следовательно, должно побудить к действиям другую сторону. Мы видим, что понятие равновесия не объясняет приостановку военных действий, и в этом случае дело сводится к выжиданию более благоприятного момента .

Предположим, что одно из двух государств имеет позитивную цель, например завоевание одной из провинций противника, чтобы получить уступку при заключении мира. После этого завоевания его политическая цель выполнена, необходимость в военных действиях отпадает, и для активной стороны наступает пауза. Если противник довольствуется таким решением, он заключит мир; если нет, он будет действовать. Если же предположить, что через четыре недели он лучше подготовится к ответным действиям, тогда он имеет достаточное основание для отсрочки операций.

Казалось бы логичным, чтобы не допустить этого, немедленно начать военные действия со стороны победителя, сорвав таким образом подготовительные действия побежденного. Конечно, при таком ходе размышлений предполагается полное понимание обстоятельств обеими сторонами.

Таким образом, последует продолжение военных действий, которое приведет к кульминационному моменту

Если бы непрерывное продолжение операций друг против друга действительно имело место, то оно вновь толкало бы обе стороны к крайности. От таких действий, не знающих удержу и отдыха, чувства воспламенялись бы все сильнее, придавая борьбе еще большие страсть и стихийную силу. Благодаря непрерывности действий возникла бы более строгая последовательность, более прочная причинная связь, делающая более значительным, а значит, и более опасным каждое единичное действие.

Но мы знаем, что военные действия редко или почти никогда не бывают непрерывными и что было много войн, в которых действие занимало гораздо меньшую часть используемого времени, остальное же проводилось в бездействии. И все же такие войны нельзя считать аномалией. Паузы в военных действиях всегда возможны и не должны являться противоречием к природе войны. Сейчас мы покажем, что это именно так.

Здесь, следовательно, выдвигается принцип полярности (т. е. диаметральной противоположности)

Поскольку мы подразумеваем, что интересы одного полководца всегда противоположны интересам другого, мы становимся на точку зрения истинной полярности .

Принцип полярности имеет силу только тогда, когда он мыслится по отношению к одному предмету, где позитив и его противоположность, негатив, полностью уничтожают друг друга. В битве обе стороны стремятся победить; это и есть настоящая полярность, потому что победа одной стороны уничтожает победу другой. Но когда мы говорим о двух различных предметах, имеющих между собой общую связь, лежащую вне их, то полярны не сами предметы, а их отношения.

Наступление и оборона - явления разные и неравной силы, поэтому полярность к ним неприменима

Если бы существовала только одна форма войны, а именно наступление и никакой обороны, или, другим словами, если бы наступление отличалось от обороны только преследованием позитивной цели, которая есть у одной стороны и отсутствует у другой, а сама борьба всегда была бы одной и той же, тогда в такой борьбе любой успех одной стороны оборачивался бы неудачей другой и существовала бы настоящая полярность.

Но военные действия подразделяются на два вида, наступление и оборону, которые очень различны по своей природе и не равны по силе. Поэтому полярность заключается в их отношении к решающему моменту, то есть к бою, но не в самом наступлении или обороне.

Если один полководец хочет отсрочить решающий момент, то другой должен желать его ускорить, но лишь при условии, что он останется при той же самой форме ведения войны. Если в интересах А атаковать противника не сейчас, а четырьмя неделями позже, то в интересах Б быть атакованным не через четыре недели, а сейчас. Это прямой антагонизм интересов, но из этого никоим образом не следует, что в интересах Б атаковать А сейчас. Это, очевидно, явление иного порядка.

Эффект полярности часто уничтожается превосходством обороны над наступлением, и именно этим объясняется временная приостановка военных действий

Если оборона сильнее наступления, как было указано ранее, тогда возникает вопрос: так ли велико преимущество отсрочки решения для обороняющегося, как преимущество обороны для наступающего? Если нет, то противоположности не уравновешиваются, и течение военных действий будет обусловлено другими соображениями. Поэтому побудительная сила, присущая полярности интересов, может потеряться в разнице сил наступления и обороны и таким образом оказаться неэффективной.

Итак, если та сторона, для которой настоящий момент благоприятен, слишком слаба, чтобы обойтись без преимущества обороны, она должна смириться с неблагоприятными перспективами на будущее; возможно, будет выгоднее вступить в оборонительную битву в малообещающем будущем, чем сейчас предпринять наступление или заключить невыгодный мир. Будучи уверены, что превосходство обороны (верно понятое) огромно и гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, мы полагаем, что большее количество периодов бездействия, которые возникают в войне, объясняется именно такими соображениями, не противоречащими природе войны. Чем менее важны цели, преследуемые войной, тем чаще и продолжительнее будут паузы в военных действиях вследствие различной силы наступления и обороны. Все это подтверждается опытом прошлых войн.

Вторая причина состоит в недостаточном знании обстановки

Но есть еще одна причина, которая может остановить военные действия, а именно неполное владение ситуацией. Каждый полководец может полностью знать только собственное положение; положение противника он может знать лишь из сообщений, которые ненадежны. Следовательно, у него может сложиться ложное суждение об обстановке, и, вследствие этой ошибки, он может предположить возможность инициативы у противника, тогда как на самом деле действовать следовало бы ему. Недостаточное владение ситуацией, безусловно, может так же часто служить причиной как несвоевременного действия, так и несвоевременного бездействия; но само по себе оно не способствует ни откладыванию, ни ускорению военных действий. И все же недостаточное знание обстановки всегда надо учитывать, как одну из естественных причин, не противоречащих природе войны, которая может остановить военные действия. Но если задуматься, насколько больше мы склонны переоценивать, нежели недооценивать силу нашего противника, потому что это в природе человека, то придется признать, что наше недостаточное знание обстановки вообще должно очень способствовать отсрочке военных действий и видоизменять принципы, определяющие наше поведение.

Возможность пауз видоизменяет военные действия, поскольку она перемежает эти действия временными остановками, что до известной степени уменьшает интенсивность борьбы, задерживает надвигающуюся опасность и увеличивает средства восстановления потерянного равновесия. Чем напряженнее была обстановка, приведшая к войне, тем энергичнее она ведется и тем короче будут периоды бездействия, и, наоборот, чем слабее напряженность войны, тем дольше будут эти периоды; ведь сильные мотивы усиливают волю, а это, как мы знаем, всегда является фактором, придающим силы.

Частые периоды бездействия в военных действиях все больше отдаляют войну от абсолюта и еще больше ставят ее в зависимость от учета возможностей

Чем медленнее идут военные действия, чем чаще и длиннее периоды бездействия, чем легче исправить ошибку; следовательно, тем смелее будет полководец в своих вычислениях, тем меньше он приближается к крайности и строит свои действия на учете возможностей. Для оценки обстановки в каждом конкретном случае выделяется больше или меньше времени, в зависимости от того, медленнее или быстрее протекает война.

Следовательно, чтобы сделать войну игрой, нужен лишь элемент случайности, а в нем никогда нет недостатка

Из вышесказанного мы видим, как объективная природа войны сводит ее к расчету вероятности; теперь недостает лишь единственного элемента, чтобы обратить ее в игру, и этот элемент - случай. Нет ни одного рода занятия, который бы так постоянно и так основательно зависел от случая, как война. Но наряду со случаем значительное место в войне занимает удача.

Война обращается в игру как по своей объективной, так и по субъективной природе

Если рассмотреть субъективную природу войны, то есть те средства, с которыми она ведется, она нам еще больше покажется игрой. Стихия, в которой ведутся военные действия, - это опасность; но какое из всех моральных качеств первое в опасности? Мужество . Безусловно, мужество вполне совместимо с осторожным расчетом, но все же это все явления совершенно иного толка, по существу, иные качества духовных сил человека. А вот отвага, вера в удачу, дерзость, безрассудство являются проявлениями мужества, и все эти свойства человеческой натуры стремятся к риску, потому что это их стихия.

Итак, с самого начала мы видим, что в расчетах военного искусства абсолютное, так называемое математическое, не находит для себя надежного базиса. С самого начала в эти расчеты вторгается игра возможностей, вероятностей, везения и невезения, которые, как паутина, опутывают все детали ведения войны своими прочными и тонкими нитями и делают руководство военными действиями похожим на азартную игру.

Как это согласуется с человеческим разумом вообще

Хотя наш разум всегда стремится к ясности и уверенности, наш дух все же нередко привлекает неведомое. Дух человека почти никогда не идет вместе с рассудком по узкой тропе философских изысканий и логических заключений. Ведь, двигаясь по этому пути, он почти бессознательно достигает областей, где чувствует себя посторонним, отделенным от всех хорошо известных понятий, поэтому дух человека и его воображение предпочитают оставаться в царстве везения и удачи. Взамен скудной необходимости они упиваются здесь богатством возможностей, которые окрыляют мужество. Риск и опасность становятся той стихией, в которую они устремляются, как бесстрашный пловец бросается в реку.

Оставит ли теория эти моменты и двинется ли дальше, удовлетворенная абсолютными выводами и правилами? Тогда она не имеет никакой практической пользы. Теория обязана принимать во внимание человеческую натуру; в ней должно находиться место мужеству, отваге, даже безрассудству. Военному искусству приходится иметь дело с живыми людьми и моральными силами, откуда следует, что оно никогда не может достичь абсолютного и достоверного. Для риска всегда остается простор, причем одинаково широкий как в более крупных делах, так и в более мелких. Риску противопоставляются храбрость и вера в свои силы. Насколько велики последние, настолько же может быть велик и риск - простор, предоставленный неведомому. Поэтому мужество и уверенность в себе являются для войны существенными принципами, следовательно, теория должна устанавливать лишь такие законы, которые предоставляют полную свободу для всех степеней и разновидностей этих необходимых и благороднейших военных доблестей. В риске есть своя мудрость и даже осторожность, только они измеряются по другой шкале ценностей.

Война всегда есть серьезное средство для достижения серьезных политических целей. Это более специфическое определение

Такова война; таков полководец, ведущий ее; такова теория, управляющая ею. Но война не развлечение; не простая страсть к риску и победе; не творчество свободного вдохновения. Это серьезное средство для достижения серьезной цели. Все цвета радуги, которыми переливается на войне удача, все волнения страстей, храбрость, мужество, фантазия и воодушевление - все это лишь характерные особенности войны как средства.

Война в человеческом обществе, - война целых наций, и притом цивилизованных наций, - всегда вытекает из политического положения и вызывается лишь политическими мотивами. Следовательно, это политический акт. Если бы она была совершенным, ничем не ограниченным, абсолютным проявлением насилия, какой мы определили ее исходя из абстрактных понятий, тогда с самого начала она встала бы на место вызвавшей ее политики как нечто совершенно независимое от нее. Война вытеснила бы политику и, следуя только собственным законам, не подчинилась бы никакому управлению и никакому руководству, подобно взорвавшейся мине, а зависела бы только от организации, приданной ей при подготовке. Так считалось до сих пор всякий раз, когда недостаток гармонии между политикой и ведением войны приводил к попыткам теоретического осмысления. Но это не так, и такое представление ложно в своей основе. Действительная война, как мы уже показали, не крайность, разрешающая напряжение одним ударом; это действие сил, развивающихся не одинаково и равномерно. Иногда прилив этих сил оказывается достаточным, чтобы преодолеть сопротивление инерции и препятствий, иногда они слишком слабы, чтобы проявить какое-то действие. Война до известной степени представляет собой пульсацию насилия, то бурную, то более спокойную и, следовательно, более или менее быстро разрешающую напряжение и истощающую силы. Иначе говоря, война более или менее быстро подходит к финишу, но течение ее бывает достаточно продолжительным для того, чтобы сохранить ее подчинение руководящей разумной воле. Итак, если признать, что корни войны уходят в политическую цель, то естественно, что мотивы, вызвавшие ее, остаются первым и высшим соображением, с которым должно считаться руководство войной. И все же политическая цель не является деспотичным законодателем; ей приходится считаться с природой средства, которым она пользуется, и самой часто изменяться в соответствии с этим, но тем не менее политическая цель всегда остается тем, что прежде всего следует принимать во внимание. Следовательно, политика переплетена со всеми военными действиями и оказывает на них постоянное влияние, насколько позволяет природа сил, вызванных к жизни войной.

Война есть лишь продолжение политики другими средствами

Следовательно, мы видим, что война есть не просто политический акт, но также реальный политический инструмент, продолжение политических отношений другими средствами. Вся остальная специфика войны относится лишь к специфической природе средств, которые она использует. Военное искусство вообще и полководец в каждом отдельном случае вправе требовать, чтобы направление и намерения политики не вступали в противоречие с военными средствами, и это требование отнюдь не пустяк. Но какое бы мощное действие оно ни оказывало на намерения политики, все же это воздействие всегда следует считать лишь видоизменением их; ведь политические намерения есть цель, а война - ее средство, а средство никогда нельзя представить без цели.

Различие в природе войн

Чем больше и сильнее мотивы войны, тем более она влияет на все существование народа. Чем сильнее натянутость отношений, предшествующих войне, тем ближе война приближается к своей абстрактной форме, тем больше она будет направлена на уничтожение противника, тем больше будут совпадать военная и политическая цели, тем более чисто военной и тем менее политической будет война. Но чем слабее мотивы и напряжение, тем меньше будет естественное направление военного элемента, то есть насилие, совпадать с политической линией; тем больше, следовательно, война будет отклоняться от своего естественного направления. Чем сильнее политическая цель расходится с целью идеальной войны, тем больше кажется, что война становится политической.

Во избежание возникновения у читателя неправильных представлений, мы должны заметить, что под естественной тенденцией войны мы имеем в виду лишь философскую, логическую тенденцию, а не тенденцию сил, фактически задействованных в конфликте, например все эмоции и страсти воюющих. Несомненно, в некоторых случаях они также могут быть возбуждены до такой степени, что с трудом сдерживаются и направляются в политическое русло; но в большинстве случаев такого противоречия не возникает, потому что при существовании такого сильного возбуждения возник бы и соответствующий великий политический план. Если план направлен только на малую цель, тогда и подъем духовных сил масс будет также столь слабым, что эти массы потребуется не сдерживать, а стимулировать.

Возвращаясь к основной теме, заметим: если при одном виде войны политика как будто совершенно исчезает, тогда как при другом занимает очень видное место, мы все же можем утверждать, что один вид войны такой же политический, как и другой. Второй вид войны можно было бы считать более охваченным политикой только в том случае, если под политикой понимать не верную оценку положения вообще, а условное понятие осторожной, тонкой, а порой бесчестной хитрости, отвергающей насилие.

Влияние этой точки зрения на правильное понимание военной истории и на основы теории

Итак, мы видим, во-первых, что при любых обстоятельствах войну надо рассматривать не как нечто самостоятельное, а как политический инструмент; и, только приняв эту точку зрения, мы можем не оказаться в оппозиции всей военной истории. При таком представлении эта великая книга становится доступной для понимания. Во-вторых, эта точка зрения показывает нам, как должны быть различны по характеру войны в зависимости от мотивов и обстоятельств, из которых они проистекают.

Первый самый крупный и самый решающий акт работы мысли государственного деятеля и полководца состоит в том, чтобы правильно определить войну, в которую он вступает, и не принять ее за то, чем она при данных обстоятельствах быть не может. Следовательно, это первый, наиболее всеобъемлющий из всех стратегических вопросов.

О теории ведения войны

Итак, война - явление изменчивое, потому что в каждом отдельном случае она несколько меняет свою природу, но также в своих общих формах по отношению к преобладающим в ней тенденциям является странным триединством, состоящим из насилия как первоначального ее элемента, ненависти и враждебности, которые можно рассматривать как слепой природный инстинкт; из игры вероятностей и случая, что делает ее свободной душевной деятельностью; из подчиненности ее политике, как орудия последней, благодаря чему она подчиняется рассудку.

Первая из этих трех сторон больше обращена к народу; вторая - больше к полководцу и армии; третья - больше к правительству. Страсти, разгорающиеся во время войны, очевидно, в скрытой форме уже существовали в народах. Степень, которой достигнут проявления мужества и талантов в царстве вероятностей и случайностей, зависит от индивидуальных особенностей полководцев и армии, но политические цели войны принадлежат только правительству.

Эти три тенденции, представляющие как бы три ряда различных законов, глубоко коренятся в природе предмета и в то же время изменчивы по величине. Теория, не принимающая в расчет один из этих факторов или устанавливающая между ними произвольные соотношения, тотчас же войдет в такое противоречие с реальностью, что ее можно будет считать уничтоженной.

Способ, которым можно решить эту трудную проблему, мы рассмотрели в главе «О теории войны» . Во всяком случае, понятие войны, как было определено выше, стало первым лучом света, который осветил построение теории и даст нам возможность разобраться в ее огромном содержании.

Из книги Всемирная история. Том 1. Древний мир автора Йегер Оскар

ГЛАВА ВТОРАЯ Двадцатилетняя и междоусобная войны. - Война с союзниками и полное единение Италии. Сулла и Марий: первая война с Митридатом; первая междоусобная война. Диктатура Суллы (100-78 гг. до н. э.) Ливий Друз предлагает реформыВ данный момент правительственная мощь

Из книги Всемирная история. Том 1. Древний мир автора Йегер Оскар

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Общее положение дел: Гней Помпей. - Война в Испании. - Невольническая война. - Война с морскими разбойниками. - Война на Востоке. - Третья война с Митридатом. - Заговор Катилины. - Возвращение Помпея и первый триумвират. (78–60 гг. до н. э.) Общий

Из книги О войне автора Клаузевиц Карл фон

Глава первая. Что такое война? 1. ВведениеМы предполагаем рассмотреть отдельные элементы нашего предмета, затем отдельные его части и наконец весь предмет в целом, в его внутренней связи, т. е. переходить от простого к сложному. Однако здесь больше чем где бы то ни было

Из книги Апокалипсис XX века. От войны до войны автора Буровский Андрей Михайлович

ЧТО ТАКОЕ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА? Чаще всего под гражданской войной понимают такую растянувшуюся во времени революцию. Если сразу она не победила, военные действия идут долго - это уже гражданская война.Кроме этого, историки применяют еще одно определение гражданской войны:

Из книги Закат и падение Римской Империи автора Гиббон Эдвард

ГЛАВА XVIII Характер Константина. - Война с готами. - Смерть Константина. - Разделение империи между его тремя. сыновьями. - Персидская война. - Трагическая смерть Константина Младшего и Константа. - Узурпация Магненция. - Междоусобная война. - Победа Констанция.

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 152. Русско-персидская война 1826–1828, Русско-турецкая война 1828–1829, Кавказская война В первые годы царствования императора Николая I Россия вела большие войны на востоке - с Персией (1826–1828) и Турцией (1828–1829).Отношения с Персией замутились в начале XIX в., вследствие

Из книги Крымская война автора Трубецкой Алексис

Из книги История мировых цивилизаций автора Фортунатов Владимир Валентинович

Глава 5 Вторая мировая война и Великая Отечественная война советского народа § 27. Усиление опасности войны в 1930-х гг В 1930-е гг. угроза новой большой войны быстро нарастала. Некоторые считают, что решающий шаг к войне был сделан подписанием германо-советского пакта о

Из книги История конницы [с иллюстрациями] автора Денисон Джордж Тэйлор

Из книги Холодная война. Свидетельство ее участника автора Корниенко Георгий Маркович

Глава 13. ЧТО ТАКОЕ «НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ» И ЗАКОНЧИЛАСЬ ЛИ «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»? Рациональное зерно провозглашенного первоначально Горбачевым «нового мышления» в международных делах, если его очистить от словесной шелухи, фактически заключалось в возвращении к тем постулатам и

Из книги Книга 2. Меняем даты - меняется всё. [Новая хронология Греции и Библии. Математика вскрывает обман средневековых хронологов] автора Фоменко Анатолий Тимофеевич

14. Средневековая греческая война 1374–1387 годов - это «античная» Пелопоннесская война 14.1. Три затмения, описанные Фукидидом «В 431 году до н. э. началась двадцатисемилетняя Пелопоннесская война (431–404), охватившая весь эллинский мир и потрясшая до основания всю Элладу» ,

Из книги История конницы [без иллюстраций] автора Денисон Джордж Тэйлор

Из книги Иллюзия свободы [Куда ведут Украину новые бандеровцы] автора Бышок Станислав Олегович

12.4. «Что такое хорошо и что такое плохо?» Ирина Фарион, центральный идеолог ВО «Свобода» и новоизбранный депутат Верховной Рады Украины, известна даже за пределами Украины своими откровенно русофобскими заявлениями, экстравагантными поступками и истерическими формами

Из книги Не там и не тогда. Когда началась и где закончилась Вторая мировая? автора Паршев Андрей Петрович

Вторая советско-польская война. Партизанская война в Польше в 1944–1947 гг Россия и Польша всегда претендовали на роль ведущих держав в славянском мире. Конфликт между Москвой и Варшавой начался еще в конце X века из-за пограничных городов на территории нынешней Западной

Из книги Дорога Домой автора Жикаренцев Владимир Васильевич

Из книги Полное собрание сочинений. Том 18. Материализм и эмпириокритицизм автора Ленин Владимир Ильич

1. Что такое материя? Что такое опыт? С первым из этих вопросов постоянно пристают идеалисты, агностики, и в том числе махисты, к материалистам; со вторым – материалисты к махистам. Попытаемся разобраться, в чем тут дело.Авенариус говорит по вопросу о материи:«Внутри